Го Босен Array - Современная проза Сингапура

И вдруг мать увидела, как круглое личико ребенка сморщилось. Элис шлепнула куклу и бросила ее в угол, выговаривая ей точно так же, как Луиза обычно выговаривала ей самой. Нижняя губа девочки надменно выпятилась, углы рта раздраженно поползли вниз.

Ребенок сел на постели. Из-за прикрытой двери сочился желтый свет. Внизу в гостиной веселились взрослые. За стеной няня, уложив его спать, громыхала утюгом.

Он тихонько слез на пол, прошлепал босыми ногами в ванную, стянул с крючка большое полотенце, обмотался им, изобразив саронг поверх полотняной пижамы. Потом раскопал на письменном столе, заваленном всякой всячиной, крохотную малайскую шапочку, нахлобучил ее и присел на край кровати.

«И призвал султан храброго Джасаха» [16] В рассказе обыгрывается эпизод, встречающийся в крупнейших памятниках малайской классической литературы эпической «Повести о Ханге Туахе» (XVII в.) и «Малайских родословиях» (XVI в.). , — произнес он про себя. Затем почтительно кивнул, сделал три шага вперед и, сложив руки на груди, поклонился.

«Ханг Джасах, ты самый верный мой слуга, — молвил султан Малакки. — Ты отважен и силен. Ты надежный воин, даже имя твое означает „преданный“. Сослужи мне службу».

Снизу донесся дружный хохот, и ребенок порадовался, что гостям весело. Он не знал, что там, внизу, отец смеется с особой радостью и шепчет маме: «Замечательно! Теперь малышу будет с кем играть».

«Я готов, — отвечал Ханг Джасах. — Что прикажет мой повелитель?»

«Отправляйся за тридевять земель, в царство Паханг, и привези мне в жены принцессу Паханга. Путь туда долог. Он лежит через бурное море и непроходимые джунгли. Многие опасности подстерегают тебя. Справишься ли ты, Ханг Джасах?»

«О султан, нет задачи, что была бы мне не по силам, — отвечал Ханг Джасах. — Твоя воля будет исполнена».

Малыш поклонился и повернулся лицом к спальне. Заткнув за пояс свое единственное богатство — игрушечный кинжал с украшенной «драгоценными каменьями» рукояткой, — он решительно двинулся в путь: проплыл вокруг шкафа, обогнул письменный стол и остановился перед дворцом султана Паханга.

Поклонился Ханг Джасах пахангскому султану и обратился к нему с такими речами:

«О султан Паханга! Мой повелитель, султан Малакки, пославший меня за твоей дочерью, желает взять ее в жены».

«Не бывать тому!» — разгневался султан Паханга.

Но храбрый воин не оробел, ринулся он на султана, одолел его и принялся осыпать ударами. Пал ниц султан, взмолился:

«Пощади, Ханг Джасах!»

«Сдаешься?» — спросил сурово бесстрашный воин.

«Требуй чего хочешь».

«Отдай мне дочь!»

«Будь по-твоему», — смирился султан и вывел к нему принцессу.

Ребенок протянул руку к фигурке, облаченной в саронг и кебайю, с прекрасным лицом и сладким ароматом мамы, собирающейся в гости, но только совсем хрупкой и беззащитной.

«Идем, принцесса, — обратился к ней Джасах, — я отвезу тебя в Малакку».

Они пробирались, взявшись за руки, сквозь джунгли. Неожиданно из зарослей со страшным ревом выскочил свирепый тигр. Принцесса обмерла в страхе, но Джасах не испугался и вступил с ним в неравный бой.

«Ты первый напал на нас, тигр. Так не будет тебе пощады!» — И ударил он тигра кинжалом.

Раненый зверь метнулся прочь, но Джасах настиг и добил его.

Они продолжали свой путь и вскоре вышли на берег моря, где их ждала лодка.

Ребенок соорудил из подушек узкое углубление, устлал его одеялом, сел с одного края — и рыбацкая лодчонка помчалась под палящими лучами солнца по синим водам Малаккского пролива.

«Кто это там показался? Да это ланунские пираты!» — вскричал Джасах.

Пираты пытались атаковать, но отважный Джасах отражал удары справа и слева. Вот они берут лодку на абордаж, но, сраженные, один за другим летят в воду. Наконец побежден и сам атаман. Но смельчак Джасах ранен.

Принцесса дает ему напиться, а он лежит изможденный. На подушках. Он открыл глаза и почувствовал пылающим лбом легкое, как перышко, прикосновение ее руки и слабо улыбнулся, а может, ему это только показалось.

В гостиной мама улыбнулась отцу:

— Я тоже рада. Ему, должно быть, так одиноко одному.

За стеной няня гладила белье.

В погрузившихся в полумрак покоях спал Ханг Джасах. Его чело было овеяно поцелуем принцессы Паханга.

Общественный колодец разваливается. Выпадают красные кирпичи — отличные красные кирпичи выпадают из своих ячеек, потому что их больше не держит цемент. Большой каменный прямоугольник, плотно замыкающий край колодца, растрескался немного, но это видно, лишь когда в трещинки затекает мыльная вода из корыт стирающих женщин, а потом утекает неведомо куда.