Уинстон Грум - Гамп и компания

Примерно в этот самый момент на месте действия показывается какой-то совсем пожилой чувак, и когда я его увидел, меня чуть кондрашка не хватила.

— Ребята, — говорит Билл, — пожалуйста, познакомьтесь с моим партнером.

А этот партнер не кто иной, как мистер Трибл, мой прежний тренер на чемпионате мира по шахматам, про которого все говорят, что именно он когда-то давным-давно спер у меня все деньги в креветочном бизнесе.

Увидев меня, мистер Трибл тут же отскочил назад. Вроде бы он сперва собрался дать деру, но затем совладал с собой, подошел и пожал мне руку.

— Что ж, рад снова видеть тебя, Форрест, — говорит он.

— Угу, — говорю. — А вы что здесь делаете?

— Это длинная история, — говорит он. — Но после того как твой креветочный бизнес потерпел крах, мне потребовалась работа. Тогда я услышал, что местному губернатору нужен советник, и он меня взял.

— Губернатору? — спрашиваю.

— Ну да. Билл — губернатор этого штата.

— Почему же вы тогда недвижимостью торгуете? — спрашиваю я у него.

— Потому что такая выгодная покупка бывает только раз в жизни, — говорит Билл. — Черт, вам всем всего лишь нужно здесь подписаться — и сделка будет заключена. Старина мистер Трибл получит свои комиссионные и прибыль, а мы все разбогатеем.

— Мы уже богаты, — говорит кто-то. Оказалось, это малыш Форрест решил наконец-то вмешаться.

— Тогда вы сможете стать еще богаче, — говорит Билл. — Черт, именно богатые люди заставляют мир вертеться. Я люблю богатых людей. Богатые люди — мои друзья.

Для меня это вроде прозвучало так, точно он в президенты собирается, но с другой стороны я всего лишь несчастный идиот. Что я могу знать?

— Полагаю, Форрест, — говорит мистер Трибл, — тебя интересует, что случилось со всеми твоими деньгами от креветочного бизнеса?

— Правильно полагаете, — говорю. — Время от времени мне это в голову приходит.

— Если откровенно, то я их взял, — говорит мистер Трибл. — То есть, ты там тряс жопой в Новом Орлеане, а когда креветки стали кончаться, я прикинул, что лучше я положу деньги в надежное место и приберегу для тебя.

— Да? И как же вы это сделали? — спрашиваю.

— Я приобрел этот чудесный участок здесь, на Уайтуош-Ривер, — говорит мистер Трибл. — Это бессрочное капиталовложение.

— Чушь собачья, — говорит малыш Форрест. — Эта земля не стоит дырки, которую эскимос в сугробе проссал.

— А ты кто такой, сынок? — спрашивает мистер Трибл.

— Меня зовут Форрест — и я не ваш сын.

— А, понимаю. Ну что ж…

— Значит, вы говорите, мы этой свалкой владеем?

— Ну, не совсем. Видите ли, я использовал деньги креветочной компании только для наличного расчета. То есть, надо же человеку на что-то жить. А потому, за исключением займа в одну целую и семь десятых миллиона долларов, который мне пришлось изъять, вы владеете каждым квадратным дюймом этого места.

— Ага, — говорит Билл. — Но вы не беспокойтесь насчет долга или чего-то такого. В конце концов, вы знаете, какими бывают дела с федеральными накоплениями и займами. Всем будет наплевать, расплатитесь вы или нет.

— В самом деле? — спрашиваю.

— Точно, — говорит Билл. — Если только я стану президентом.

В общем, после этого мы попрощались с Биллом и мистером Триблом, а малыш Форрест до жути озлился.

— Ты должен судиться с этими ублюдками, — говорит он.

— По какому поводу?

— По поводу кражи твоих денег и вложения их в эту грязную дыру, черт возьми! Разве ты не видишь, что это место — одна из мошеннических сделок с недвижимостью?

— Я думал, тебе нравится эта река. Ты смог бы каждую ночь вставать на ней лагерем.

— Нет уж, только не теперь, — говорит малыш Форрест. Мы погребли по Уайтуош-Ривер. Гребли весь оставшийся день, а малыш Форрест больше почти ничего не сказал. Похоже, я снова перед ним опозорился.

Что ж, как это обычно случается, весна сменилась летом, лето осенью, а бизнес «Гампа и компании» по-прежнему набирает обороты. Кажется даже, что мы ничего не можем сделать не так, и порой я просто не могу в это поверить, понимаете? Но мы с Гретхен очень хорошо ладим, а малыш Форрест кажется совершенно счастливым. В один прекрасный день я спрашиваю Гретхен и малыша Форреста, не хотят ли они сходить на футбольный матч. Правда, сперва я собирался спросить только малыша Форреста, учитывая, что единственным словом Гретхен по поводу футбола обычно бывало «ах!». Но в этот раз она ничего такого не говорит.

— Я теперь много читала про твой футбол, Форрест, и с нетерпением буду ждать матча, — вот как она выразилась.