Уинстон Грум - Гамп и компания

— Не знаю… А что?

— А то, что тебе лучше об этом подумать и принять решение, — говорит он.

— Я уже думал об этом… и просто не знаю, что делать.

— Предательство — не очень хорошая штука, — говорит малыш Форрест. — Полковника Норта ты не предал…

— Ага. И посмотри, куда меня это завело. Меня опять в консервную банку упаковали.

— Точно, и я снес за это кучу насмешек в школе. Но я, наверное, снес бы еще больше, если бы ты его сдал.

В этом малыш Форрест, пожалуй, прав. Я просто стоял там на самом верху статуи Свободы, прикидывая и размышляя — что вообще-то не моя специальность. Еще я тревожился — что как раз моя специальность. Наконец я покачал головой.

— Порой, — говорю, — человеку приходится поступать правильно.

Так или иначе, время нашего суда наконец настало. Нас согнали в большой федеральный зал, где прокурором был мистер Гугульянти. На вид он вроде мэра или чего-то в таком духе. Весь мрачный, неприятный, а обращается к нам так, как будто мы его родную мать топором зарубили или еще что похлеще.

— Ваша честь, дамы и господа присяжные, — говорит мистер Гугульянти, — эти три человека — самые отвратительные преступники, какие вообще существуют на свете! Они виновны в краже ваших денег — повторяю, ВАШИХ денег — причем лично!..

Дальше — больше.

Он принимается обзывать нас мошенниками, ворами, лжецами, обманщиками. Наверняка он бы нас мудозвонами и пидорасами тоже назвал, если бы мы в зале суда не были.

Наконец, когда мистер Гугульянти заканчивает вымазывать нас дегтем и обваливать в перьях, наступает наш черед защищаться. Первый свидетель, который занимает свое место, — это Айвен Бузовски.

— Мистер Бузовски, — спрашивает его наш адвокат, — виновны ли вы в инсайдерной торговле?

Нас, между прочим, представляла крупнейшая нью-йоркская адвокатская контора Дьюи, Скрюама и Хоу.

— Я абсолютно, решительно и на все сто процентов невиновен, — говорит мистер Бузовски.

— Тогда, если вы этого не делали, кто же этим занимался? — спрашивает адвокат.

— Вот он, мистер Гамп, — говорит Айвен. — Я нанял его как главу отделения инсайдерной торговли и дал ему инструкции положить конец всякой инсайдерной торговле, с тем чтобы улучшить репутацию моей компании. А он что делает? Он немедленно приступает к мошенничеству…

Айвен Бузовски какое-то время продолжает в том же духе и рисует мою картинку, черную, как задница у бобра. Я «несу полную ответственность» за все эти делишки, говорит он. А от него я держал все в секрете, чтобы самому побольше обогатиться. Его линия такова, что ни о чем нелегальном он даже ведать не ведает.

— Помилуй бог его грешную душу! — заканчивает Айвен Бузовски свою речугу.

Дальше наступает черед Майка Маллигана. Он свидетельствует, что я звонил ему с намеками на курс акций, но он понятия не имеет о том, что я самый главный в инсайдерной торговле и все такое прочее. К тому времени, как они закончили, я прикидываю, что моя песенка спета, и мистер Гугульянти хмуро поглядывает на меня от своего стола.

Наконец приходит моя пора занять свидетельское место.

— Мистер Гамп, — говорит мистер Гугульянти, — чем именно вы занимались, прежде чем стать президентом отделения инсайдерной торговли в компании мистера Бузовски?

— Я был Голиафом, — отвечаю я.

— Простите, кем-кем?

— Голиафом. Ну, знаете, таким гигантским чуваком из Библии.

— Вам следует помнить, мистер Гамп, что здесь законный суд. Не дурачьте закон, мистер Гамп, иначе закон в ответ вас одурачит. Это я вам гарантирую.

— Я не шучу, — говорю я. — Это было в «Святой земле».

— Мистер Гамп, вы что, псих?

Тут наш адвокат вскакивает.

— Мои возражения, ваша честь! Прокурор оскорбляет свидетеля!

— Вообще-то, — говорит судья, — ведет он себя и впрямь как психованный. Заявляет, что он Голиаф и все такое. Думаю, в данном случае я должен потребовать провести психиатрическое обследование мистера Гампа.

Так они и сделали.

Меня отвезли в какую-то безумную психушку или еще что-то в таком духе, где все доктора собираются и начинают колотить меня резиновыми молоточками по коленкам. Этот опыт мне, понятное дело, уже знаком. Дальше мне дают для решения какие-то головоломки, задают уйму вопросов, подсовывают всякие разные тесты, а уже под конец, словно им мало показалось, опять принимаются колошматить меня по коленкам своими молоточками. После этого меня доставляют обратно на свидетельское место.

— Мистер Гамп, — говорит судья, — заключение психиатров по вашему поводу оказалось именно таким, какого я ожидал. Там говорится, что вы «официально признанный идиот». Я отвергаю возражение адвоката! Прокурор, вы можете продолжать!