Владимир Варшавский - Незамеченное поколение

В том же номере К. Елита-Вильчковский в статье «Против сталинизма и гитлеризма» писал:

«Когда нас спрашивали, почему мы против Гитлера, мы неизменно отвечали; потому же, почему мы против Сталина, Дело тут не только в антирусской пропаганде, не только в «Мейн-Кампф», не только в украинских вожделениях. Подход младороссов не только подход патриота, охраняющего целость и честь своей родины. Подход младоросса также и духовный подход. Оценки младоросса диктуются не только практической целесообразностью, но и мерилом совсем иного порядка…

Рассматривая пакт Гитлера и Сталина, нельзя забывать этих основных предпосылок. Младоросскость есть учение о примате духа, а не о примате силы. Для младороссов цель не оправдывает средства, и макиавелизм заранее осужден».

Статья эта сделала бы честь любому демократу.

Когда война была объявлена, партия младороссов выразила свое отношение к событиям в чрезвычайно драматической форме. Казем-Бек послал Эдуарду Даладье телеграмму с заявлением, что он и все члены младоросской партии отдают себя в полное распоряжение французского правительства для борьбы с Германией на стороне Франции.

В номерах «Бодрости», вышедших во время войны, мы читаем:

«Страшная мораль пангерманизма, облеченная ныне в форму коричневого большевизма «пролетарской» германской нации, угрожает всем духовным ценностям человечества». «Задолго до пакта Сталина с Гитлером нам неоднократно доводилось писать о поразительном внутреннем сходстве обеих диктатур, германской и русской» и т. д.

Многие младороссы в первые же дни войны вступили в ряды французской армии, а впоследствии, после разгрома Франции, героически продолжали борьбу в войсках генерала де Голля и в «резистансе».

В июле 1930 г. образуется новое политическое движение — «Национальный Союз Русской молодежи», превратившийся позднее в Национально-Трудовой Союз нового поколения. Этот союз, позже пополнившись новыми эмигрантами и во многом перестроив свою идеологию, является в настоящее время, вероятно, единственной организованной партией в эмиграции. Но четверть века тому назад инициаторы движения были еще совсем молодыми людьми без всякого политического опыта. А. Зекрач в № 82-м «За Родину» вспоминает;

«Было то время, теперь далекое уже, когда в смутных идейных исканиях нового российского поколения Зарубежья рождался наш Союз. Было чувство: без России нельзя. А затем пришло сознание — что Россия должна быть новая, что за нее нужно бороться, и решимость — бороться и победить».

Солидаристы вышли из той же среды, что и младороссы, и были одинаково воспитаны. Неудивительно поэтому, что «нацмальчик» был похож на младоросса, как родной брат. Так же, как у младороссов, главным для солидаристов были: национальная идея и готовность за эту идею пойти на подвиг и отдать свою жизнь; чувство необходимости соединить эту завещанную отцами и старшими братьями «белогвардейскую» любовь к России с каким-то новым, еще неясным идеалом социальной справедливости; убеждение в неспособности «демолиберализма» осуществить этот идеал; социальный вопрос будет разрешен происходящей в мире новой великой революцией, которая приведет к победе «солидаризма» — фашистского тоталитарного государства.

«Общество, в котором правят развращенные демагогией толпы и подкупами парламентарии, неспособно дать максимально благоприятные условия для развития человека» [2] Н. Бабкин. «За новую Россию». № 43/8, ноябрь 1935 г. ).

«В государствах либерально-демократических моральный упадок, слабость и дикая борьба классов. В этих странах скользкие свободы, равенство и братство, превратившиеся в чудовищную спекуляцию народными чувствами и расхищение народного достояния, часто весьма реально дают себя чувствовать на шее русского зарубежника» [3] Невский, «За Родину», № 68/10, июнь 1938 г. ).

Подобных цитат можно привести из предвоенной печати солидаристов великое множество. В 1940 г. К. Вергун пишет по поводу прихода к власти Петэна:

«Французский парламент, бывший не так давно оплотом традиции и защитником непогрешимости демократии, 386-ю голосами высказался за полное переустройство государства на новых основах. Всю полноту неограниченной власти сам парламент передает одному человеку — главе государства. Как за спасительную соломинку, хватаются теперь за авторитет, тоталитаризм, за те идеи, которые еще так недавно клеймились фашистскими».