Эрвин Штриттматтер - Погонщик волов

Он редко выходит из себя, редко артачится. Кроме воскресений, после визита к парикмахеру. По воскресеньям умолкает Матильда. Пусть себе льет воду на пол, старый болван. Лишь бы других глупостей не делал. В такие дни она легко мирится с его дурацким важничаньем.

Липе работает на усадьбе. У него под началом две лошади, это уже вторая упряжка, а скоро и она сменится. Значит, Липе хороший кучер. Лошади, сбруя и всякая утварь выходят как новенькие из его потрескавшихся рук. Изредка по вечерам Липе не сидит на своем законном месте возле печки. Тогда вся семья дожидается его с ужином. Мать беспокойно снует по кухне и украдкой поглядывает в окно. Скорее по привычке, — в окно только и увидишь, что четырехугольник тьмы.

— Небось опять надумал что-нибудь толкнуть, — ворчит Матильда своим мужским голосом. Мясистые губы произносят слова, почти не двигаясь. Толкнуть? Этот вид работы Лопе еще не знаком. Наверно, это такая работа, о которой детям знать не положено. Когда покрывают коров или когда они телятся, это тоже не для малышей. Дайте срок, Лопе вырастет, тогда он, верно, узнает, что значит «толкнуть».

Но ему не приходится ждать. Как-то вечером отец уводит его прямо от ужина. Они идут в усадьбу. Там Лопе велено стать перед дверью конюшни.

— Ты уже не маленький, можешь кое в чем подсобить отцу.

На усадьбе нет никого, кроме смотрителевой жены, — та громыхает ведрами у колодца. Движением худого дрожащего тела отец указывает на нее.

— Когда она уйдет, насвисти какую-нибудь песенку.

Смотрительша уходит и захлопывает за собой дверь своей квартиры. Лопе свистит: «Однажды девушка пошла по ежевику…»

Появляется отец. С полным мешком. Мешок лежит у него на плечах и отчасти — на шее. На всякий случай он тоже оглядывается по сторонам. От тяжести он не может вертеть головой и только поводит глазами. Они идут выгоном. Отец велит, чтобы Лопе держался шагов на тридцать впереди, а если кого увидит, чтобы снова посвистел.

— Ту же песню или другую?

— А не все одно? — кряхтит отец.

Они миновали выгон и теперь идут задами.

— К булочнику, — стонет Липе под тяжестью мешка.

Мальчик шустро топает впереди. Он идет без опаски, словно средь бела дня. Что с ним может случиться, когда рядом отец? Это непривычное, это хорошее чувство. Все луга мокрые от вечерней росы. Звезды сверкают на темном, будто вороново крыло, небе, так сверкают искры в печной топке. В траве кто-то стрекочет. В листве кто-то шуршит. И еще кто-то черный стоит на краю поля. Лопе вздрагивает. От страха губы сами по себе расползаются и никак не хотят сложиться для свиста.

— «Жди терпеливо, о, моя душа…» — высвистывает он наконец. Тотчас что-то глухо падает в траву. Это отец сбросил с плеч мешок и скатился в маленькую канавку.

— «…господь не оставит тебя», — продолжает Лопе. А сам все смотрит на темный продолговатый предмет. Тот не движется. Лопе из озорства выдергивает пучок травы и швыряет его в темный предмет. Тем временем Липе кладет шершавую руку на плечо сыну.

— Где? — спрашивает он, все еще отдуваясь. Мальчик сперва пугается, но, быстро успокоившись, тычет дрожащей рукой, которая так и подлетела от страха, в это черное нечто на краю поля.

— Ду-урак, — ворчит отец. — Это ж старая слива. С нее последним градом сбило макушку.

Липе берет мальчика за руку. Липе ведет его. Первый раз в жизни Лопе идет, держась за отцовскую руку.

Большая, потрескавшаяся рука отца чуть заметно подрагивает. Где-то там, под кожей. Лопе пытается разглядеть в темноте его лицо. Левой рукой отец утирает пот со лба и с глаз.

— Если увидишь кого-нибудь еще, скажешь: «Вот сейчас оно будет, это гнездо. Там куропатка сидит на яйцах».

— Какая куропатка?

— Ну, куропатка и куропатка…

Перед ними и в самом деле обломанная слива. Липе облегченно вздыхает.

— Теперь ты и сам видишь, что нечего сразу пугаться.

Отец возвращается на прежнее место, подбирает свой мешок. Они приходят к булочнику. Здесь Липе движется вполне уверенно. Ворота только притворены. Липе толкает их ногой. Они пересекают двор и заходят в пекарню. Там стоит булочник в белом фартуке. Он бросает на мальчика недовольный взгляд. Липе отводит булочника в сторону, и они начинают шептаться.

— Нет-нет, и не думай. — Липе недовольно тычет носком в мешок. Там что-то сухо хрустит.

Лопе отродясь не бывал в пекарне. Хлеб для семьи он покупает в лавке. Новые впечатления проникают через блестящие глаза Лопе. Блеклая голубизна между воспаленными веками делает их похожими на маленькие пестрые оконца. Итак, вот большая печь, вот дежи, а вот тестомешалка. Пузатый булочник бочком выскальзывает из пекарни. Отец все еще не отдышался. Булочник возвращается и сует Лопе длинный леденец. Теперь Лопе ничего не видит, кроме своего леденца, — ни лопат, ни противней.