Питер Мейл - Отель «Пастис»

Саймон успел заглянуть в календарь Джордана. Только на одном листке сверху было написано «Готсуолдс». В этом сельском уголке Англии у агентства не было ни одного клиента. Правда, он славился своими лошадьми.

— Знаешь, если это слишком…

Джордан поднял ладонь.

— Как-нибудь справлюсь. — Снова нахмурился. — Возможно, придется на время воспользоваться услугами Лиз. Сьюзен молодчина, но, боюсь, утонет в бумагах, если мне придется ходить в двух шляпах.

Саймон представил Джордана, председательствующего на совещаниях с двумя шлемами для игры в поло на голове.

— Разумеется, — подыграл ему Саймон. — По-моему, есть смысл пересесть ко мне. Отсюда, может быть, легче руководить.

Джордан сделал вид, что раздумывает о страшных неудобствах, связанных с перемещением по коридору на расстояние в десяток метров, потом бросил на Саймона из-под нахмуренных бровей неподдельно искренний взгляд, так хорошо срабатывавший с клиентами.

— Может быть, и легче, старина. Может быть, и легче. У людей будет больше уверенности.

— Пусть знают, что бразды правления в твердых руках, — вставил Саймон.

— Именно. Никогда не пробовал заняться верховой ездой? Страшно интересно. Замечательное создание — лошадь.

— Знаешь, что сказал о лошадях Оскар Уайлд? Опасно с обоих концов и неудобно посередине. Предпочитаю согласиться с ним.

— Не знаешь, что теряешь, старина. — Джордан расправил конечности, поднялся, поправил запонку на левой, потом на правой манжете. — Ну, я, пожалуй, пойду. До отъезда еще поговорим.

Саймон услышал, как он за дверью говорит Лиз:

— …вести дела в отсутствие Саймона… держи связь с Сьюзен… все заседания, думаю, здесь.

Вот счастливый человек, подумал Саймон. Оставшуюся часть дня он провел на телефоне.

К концу следующего дня он был в Париже. В отеле «Ланкастер» его ждала записка: месье Мюра будет ждать его в «Chez L’Ami Louis» в восемь часов. Хорошее начало отпуска. Это был любимый ресторан Саймона в Париже, к тому же туда можно пойти и без галстука. Он принял душ, переоделся и решил прогуляться пешком до Сен-Жермен, чтобы выпить там у «Двух макак».

Он уже забыл, до чего прекрасен Париж. После Лондона он казался очень чистым — никаких мешков с мусором на тротуарах, ни табличек «Продается» на домах.

Он остановился на мосту Пон Нёф и оглянулся на Лувр. В синеющих сумерках светились окна домов и уличные фонари. На мгновение ему стало жалко, что он приглашен на ужин. Как бы ему ни нравился Мюра, такой вечер лучше бы провести с хорошенькой девушкой.

У «Двух макак», как всегда, было полно народу, официанты, как всегда, высокомерны, посетители, как всегда, напускали на себя скучающий вид. Этой осенью девушки опять были в черном, с тщательно спутанными волосами и бледными лицами, в больших не по размеру кожаных пиджаках и тяжелых туфлях на толстой подошве, которые так ненавидел Саймон, — даже самые изящные ножки выглядели в них неуклюжими. Почему им так хотелось быть похожими друг на друга?

Саймон раскурил сигару и заказал аперитив. Хорошо снова оказаться во Франции, слышать французскую речь. Удивился, как много он понимает. Очень давно, больше двадцати лет назад, он полгода работал официантом в Ницце. Тогда он говорил довольно бегло, во всяком случае, достаточно бегло, чтобы зарабатывать на жизнь. Теперь он был доволен, что кое-что еще помнит.

Он наблюдал, как сидевшая в углу чета японцев пыталась дать заказ официанту, который предавался любимой забаве парижан — делал вид, что ни черта не понимает.

— Скошь, — говорил японец, подняв два пальца. — Скошь.

— Comment? [3] Что? (фр.)

— Скошь.

Официант пожал плечами. Японец взял меню и раскрыл, показывая на середину страницы.

— Скошь.

Официант снизошел заглянуть в меню и вздохнул.

— Non, — наконец произнес он. — Виски.

— Хай, хай. Скошь виски.

— Deux? [4] Два ( фр .).

Японец, улыбаясь, закивал головой, и официант, удовлетворенный тем, что доказал свое превосходство, лавируя между столиками, направился к бару.

Аперитив разжег аппетит. Он подумал о белых грибах, которые время от времени появлялись в меню «L’ Ami Louis» — «Друга Луи». Он вдруг сообразил, что за весь день ни разу не вспомнил о работе и даже по приезде забыл позвонить Лиз. Франция уже пошла ему на пользу. Рассчитавшись, он направился к стоянке такси на другой стороне бульвара Сен-Жермен.

Такси высадило его рядом с узкой улицей Вербуа. Он на мгновение задержался у дверей ресторана. Слава Богу, его не приукрасили и не облагородили. Толкнув дверь, он вошел в шум и духоту одного из последних знаменитых парижских бистро.