Маргерит Дюрас - Плотина против Тихого океана

Жозеф встретил ее в кино. Она курила сигарету за сигаретой, и, поскольку у нее не было спичек, она всякий раз просила их у Жозефа. И угощала его сигаретами. Он тоже курил не переставая. Это были очень хорошие и очень дорогие сигареты, самые дорогие, знаменитые «555». Они вместе вышли из кино и с тех пор не расставались. Такова, если в двух словах, была версия Кармен.

— Он был уже так хорош, что купился на одни сигареты, — добавляла она.

Она говорила, что встретила Жозефа в квартале белых и он сам ей все рассказал. Но Кармен не всегда можно было верить. У нее были свои источники информации, свои осведомители. Наверное, она даже знала, где пропадает Жозеф, но, конечно, не собиралась им об этом говорить. Уже целую неделю он не появлялся в гостинице «Централь».

Мать почти потеряла надежду с ювелирами. Теперь она рассчитывала больше всего на клиентов гостиницы, на Кармен. Искать мсье Чжо ей тоже надоело. Слишком долго она этим занималась, и он ей опротивел как бывший любовник. Она говорила, что как только вернется Жозеф, она снова пойдет к тому ювелиру, который предлагал ей одиннадцать тысяч франков, а потом уедет на равнину. Главное — она ждала Жозефа. Она заплатила за комнату и за пансион, но только по день его исчезновения. И решила больше не платить. Сказала Кармен, что у нее кончились деньги. Мать догадывалась, что Кармен известно, где находится Жозеф, только она не хочет ей об этом сказать; она была уверена, что Кармен не потребует платы за то время, пока сама же прикрывает Жозефа своим молчанием. Однако мать стала есть только раз в день, то ли из щепетильности, то ли надеясь таким наивным шантажом вынудить Кармен сдаться. Что касается Сюзанны, то она ела вместе с Кармен и спала в ее комнате. Она видела мать только за ужином. Почти весь день мать спала. Принимала свои таблетки и спала. Она всегда так спала, когда ей приходилось туго. Когда два года назад рухнули плотины, она проспала двое суток подряд. Дети ее привыкли к этому и не слишком волновались.

После своей первой прогулки по белому кварталу Сюзанна уже не так доверчиво следовала советам Кармен. Она по-прежнему каждый день после обеда отправлялась в центр, но сразу шла в кино. По утрам она обычно сидела в конторе и иногда подменяла Кармен. В гостинице «Централь» было шесть комнат — их называли «резервными», — с которыми было особенно много хлопот. Обычно их брали с почасовой оплатой морские офицеры и проститутки из новеньких. На этот случай у Кармен имелась особая лицензия. Эти комнаты приносили ей самый большой доход. Но она уверяла, что за барышом не гонится, а лицензию взяла по велению души. Она говорила, что умерла бы от скуки в добропорядочном заведении.

Некоторые проститутки жили в гостинице месяцами, надеясь устроить свою судьбу. Обращение тут с ними было прекрасное. Иногда кого-то из них, чаще всего самых молоденьких, увозили с собой охотники или плантаторы, но жизнь на высокогорьях и в джунглях редко устраивала их и через несколько месяцев они возвращались и снова просились в публичные дома. Новенькие приезжали не только из столицы, но и из Шанхая, Сингапура, Манилы, Гонконга. Последние были самые бесстрашные и самые большие непоседы. Они регулярно объезжали все тихоокеанские порты и нигде не задерживались больше чем на полгода. Они могли дать сто очков вперед любому курильщику опиума и со всеми экипажами на Тихом океане были на короткой ноге.

— Это настоящие бродяги, — говорила Кармен, — но мне они по душе.

Кармен не вдавалась в долгие объяснения. Она любит проституток, говорила она, потому что сама дочь проститутки, но главное, потому что в огромном борделе по имени «колония» нет никого лучше и честнее их.

Брильянт она предлагала всем новым постояльцам. Во всех «резервных» комнатах повесила такие же объявления, как в конторе. Наконец пошла в ход даже история матери.

— Но ведь проституткам брильянты дарят, — с горечью говорила Кармен.

Мать разделяла ее чувства. Гостиница оставалась единственным местом, где был шанс продать камень по той цене, которую мать хотела получить. Здесь ведь нет лупы, чтобы разглядывать паутинки, говорила Кармен. Она теперь тоже постоянно думала о том, как продать брильянт, хотя это не превратилось у нее в навязчивую идею, как у матери. Впрочем, навязчивых идей у Кармен вообще не бывало. Разве что идея нового любовника, ради которого она могла все бросить и отправиться куда глаза глядят. Чаще всего эта идея посещала ее с прибытием нового корабля. После обеда она одевалась, накрашивалась и отправлялась в порт. Вернувшись однажды вечером, она даже сказала Сюзанне в приливе восторга: