Ольга Литаврина - Пока мы рядом (сборник)

Ведь я даже не мог рассказать Короткову подробности недавних трагических событий!

Пришлось по возможности спокойно и по возможности четко отвечать на поставленные вопросы, даже не настаивая на присутствии адвоката, – слишком нежелательно было нарываться на ссору. И я спокойно пояснил, что знаю Забродина много лет, с самого начала работы в редакции. Что наши бывшие жены – лучшие подруги, благодаря им мы и познакомились. Что «коньком» Дэна всегда были «жареные» репортажи об обитателях городского дна – отчасти общение с этими обитателями и послужило причиной его развода с женой. Угрожали ли ему? Если и так, то Забродин не придавал угрозам большого значения. Да и вряд ли его статьи могли серьезно вредить кому-нибудь. Наоборот, Дэн старался еще раз напомнить, что его герои – не какие-то «человеческие отбросы», а часть нашего пестрого общества, старался найти в них человеческие черты и уверял читателя, что попытка замалчивать эти «больные» вопросы сродни нашим потугам «переделывать» природу: разгонять облака, съедать снег химикатами и «дополнять» ими продукты. Подобное может привести к плачевным результатам – безграмотно пытаясь уничтожить все, что кажется нам ненужным и неудобным, не придем ли мы рано или поздно к уничтожению себя самих?

Словом, статьи Забродина если и могли кого-то задеть, то скорее не героев, а городские власти или метеорологов, а те и другие, как известно, людей не похищают.

Эти мои догадки капитан Коротков слушал не перебивая, даже с особым вниманием. Когда я иссяк и замолчал (мы так и оставались стоять в кухне по разные стороны Денькиного обеденного стола), капитан спокойно помолчал, и прежде хмурое и настороженное лицо его осветилось неожиданным смутным сочувствием. Надежда вместе с током крови застучала в мои виски, захотелось присесть и вытянуть затекшие ноги. И, словно подслушав мои мысли, Коротков действительно с сочувствием подытожил наше общение:

– Записывать я пока ничего не стал, Кирилл Андреевич, – сочувствие в его лице стало явственнее, – но, думаю, радоваться нам с вами (так и сказал – «нам с вами») нечему. Потому как придется-таки проехать в отделение.

Я чуть было не ляпнул:

– Кому проехать?

Но прикусил язык. Впервые в жизни меня задерживали правоохранители, просто и банально, как героев моих самых скандальных статей. Совершенно ошарашенный, я не знал, как поступать. Возмущаться? Требовать адвоката? Презрительно молчать? Вот именно, делать так, как мои не самые умные герои. Внутренне я готов был подчиняться ходу событий до тех пор, пока не узнаю причину моего задержания. А причина должна быть, иначе со мной, журналюгой со связями, менты и возиться не стали бы: неприятностей и отписок не оберешься. Именно эта причина, по-видимому, и вызвала тайное сочувствие капитана Короткова. То есть, будь его воля, задерживать Кирилла Сотникова за появление в квартире разыскиваемого друга (тем более что и опечатать ее еще не успели!) капитан не стал бы. Записал бы все на месте и отпустил бы. В крайнем случае, под подписку о невыезде.

Времени поломать над этим голову у меня хватило уже в классическом милицейском «уазике». Хорошо, хоть наручники не надевали. Видимо, мое серьезное молчаливое подчинение было как раз тем, что и требовалось в такой патовой ситуации: уверен в себе, не оспариваю действий слуг закона и не сомневаюсь, что «на месте разберутся». Эх, а ведь мне, как никому другому, было известно, как трудно оспаривать случайные улики, доказывать свое алиби, как легко запутать абсолютно невинного человека… Недаром я столько писал об этом!

Знакомое неухоженное здание Севастопольского РУВД… Денькины соседи не раз грозили нам, что позвонят туда во время наших особо разгульных посиделок! Вход в арку, второй этаж, кабинет без таблички. Вот тебе и «журналистское расследование»! Сижу напротив капитана, как рядовой московский наркоша без документов. И вообще, сижу во всем этом дерьме так плотно, точно прошло не несколько дней, а, скажем, полгода. Какие уж тут «понедельник, среда, пятница»!

Вот здесь, в отделении, наше общение пошло совсем не по-детски. Коротков достал бумагу, включил компьютер и даже положил на стол диктофон.

– Не удивляйтесь, Кирилл Андреевич, печатаю я пока плохо, если чего-то не успею, пусть останется в записи.

Я машинально кивнул.

– Итак, начнем с самого начала. Фамилия, имя, отчество, год рождения, регистрация, род занятий…