Розамунда Пилчер - Сентябрь

— Завтрак в духовке.

Арчи подошел к печке и открыл дверцу.

— Ура, пируем! Грудинка, колбаски, помидоры. Канули в вечность овсянка и яйца всмятку.

— У нас гости. Гостям мы всегда подаем грудинку, колбаски и салат из помидоров.

Он принес свою тарелку на стол, сел рядом с женой, налил себе кофе, взял тост и сливочное масло.

— Вроде бы в пятницу тебе придет помогать Агнес Купер.

— Верно, придет.

— Почему она не может поджарить фазанов?

— Она не повар, Арчи, она будет мыть посуду.

— Но ты можешь попросить ее встать к плите.

— Могу, но к ее стряпне никто не прикоснется, она и яйца сварить толком не умеет.

«Почистить серебряные подсвечники. Купить восемь розовых свечей», записала Изабел.

— Мне не по душе, что у фазанов «Теодора» такой унылый полудохлый вид.

— Скажи это при гостях, и я казню тебя фруктовым ножом.

— А какое первое блюдо?

— Копченая форель.

— А десерт?

— Апельсиновый шербет.

— Вино белое или красное?

— Две бутылки и того, и другого. Или шампанское. Мы потом всю ночь будем пить шампанское, поэтому, может быть, не стоит мешать.

— У меня нет шампанского.

— Я закажу ящик сегодня в Релкирке.

— Ты едешь в Релкирк?

— Что с тобой происходит, Арчи? — Изабел положила ручку и с безнадежной тоской уставилась на мужа. — Ты что, вообще не слушаешь, когда я что-то говорю? Как, по-твоему, почему я сейчас разрядилась в пух и прах? Да, я сегодня еду в Релкирк с Пандорой, Люсиллой и Джеффом. Мы едем за покупками.

— И что же вы собираетесь покупать?

— Массу всего для пятницы. — Она не сказала о новом платье, потому что еще сама не знала, решится на такое безумное транжирство или нет. — Потом пообедаем в «Погребке» и вернемся домой.

— Купите мне патронов?

— Купим все, что тебе нужно, только дай список.

— Значит, меня не берете, — сказал он с довольной улыбкой, потому что ненавидел ходить по магазинам.

— Не берем, ты должен быть дома и встретить «грустного американца». Он взял напрокат машину и едет к нам из Релкирка, вероятно, скоро будет. Пожалуйста, не вздумай куда-нибудь уйти, а то он толкнется в запертую дверь, решит, что его не ждали, и укатит обратно.

— Вот бы хорошо. Чем его накормить?

— В кладовой суп и паштет.

— В какой комнате он будет жить?

— В бывшей комнате Пандоры.

— Как его зовут?

— Не помню.

— Как же я буду разговаривать с ним? Приветствую вас, Грустный Американец!

Арчи засмеялся и произнес утробным басом:

— Могучий вождь Сопливый Нос рад встрече со Змеиным Языком.

— Ты слишком много смотришь телевизор.

Но, к счастью, шутка рассмешила и ее.

— Он подумает, что приехал в сумасшедший дом.

— И не ошибется. Когда вы отправляетесь в Релкирк?

— В половине десятого.

— Люсилла и Джефф уже бродят как тени, а Пандору надо бы стащить с кровати, иначе вы ее и к четырем дня не дождетесь.

— Я ее уже будила, — сказала Изабел, — полчаса назад.

— Наверняка она повернулась на другой бок и снова заснула.

Однако Пандора и не думала спать, в ту же минуту по коридору застучали ее каблучки, дверь распахнулась, она со смехом впорхнула в кухню в ореоле летящих волос, ярких, как языки пламени.

— Доброе утро, доброе утро, вот и я, а вы-то, конечно, думали, что я сплю.

Она поцеловала Арчи в макушку и уселась рядом с ним. На Пандоре были темно-серые брюки из мягкой ворсистой шерсти и светло-серый свитер с вышитыми розовыми овечками, она принесла с собой какой-то журнал. Как выяснилось, он-то ее и рассмешил.

— Я и забыла об этом потрясающем издании, а ведь папа получал его каждый месяц — «Журнал сельских землевладельцев».

— Мы по-прежнему его получаем, мне так и не хватило духа отказаться от подписки.

— Этот номер я нашла в своей спальне. Нет, вы только послушайте, какая прелесть! Невероятно: статьи о листогрызе и о барсуках, о которых мы должны нежно заботиться.

Она принялась листать страницы. Изабел налила ей чашку кофе.

— Спасибо, дорогая, я просто мечтала о кофе. Но самое замечательное — объявления в конце. Вот послушайте: «Продается. Знатная дама продает нижнее белье: персиково-розовые панталоны времен Директории и шелковые рубашки под платья с большим декольте, почти не ношенные».

Арчи доел свой тост.

— А по какому адресу обращаться?

— Адреса нет, дан номер абонентского ящика. Ей что, знатность не позволяет носить нижнее белье, как ты думаешь?

— Может быть, умер кто-то из родственников, — предположила Изабел, — какая-нибудь старая тетка, она и захотела обратить наследство в деньги.