Сергей Тепляков - Двуллер. Книга о ненависти

– Юрий Геннадьевич, что это с вами? – спросила Наташа, словно между делом снимая куртку, включая компьютер, просматривая оставшиеся со вчера бумажки.

– Надо ехать в прокуратуру! – твердо сказал Бесчетнов. – Не может быть, чтобы они не знали ничего о пропавших ментах.

«Да ты меня спроси, я тебе все расскажу!» – вдруг весело подумала Наташа. И сказала:

– А с вами можно?

– Так ты же в обморок падаешь даже от разговоров о крови? – насмешливо посмотрел на нее Бесчетнов.

«Видел бы ты…» – подумала она и сказала:

– Обижаете, Юрий Геннадьевич…

– Ну смотри… – пожал он плечами. – Поехали.

В прокуратуре Гранкин завел их к себе в кабинетик. Гранкин вел себя так, будто и не понимал, чего это к нему приехал Бесчетнов с горящими глазами: ставил чай, рассказывал про пустяки, спрашивал, как Наташа провела выходные и сетовал, что сам уже не так молод. Бесчетнов видел эту игру Гранкина и гадал, по какой причине Гранкин играет спектакль: то ли чтобы подороже продать новости, а то ли потому, что и нет у него никаких новостей?!

– Аркадьич, хватит дурака валять… – строго сказал Бесчетнов. – Ты скажи лучше, что известно про пропавших ментов?

– Они пропали… – ответил Аркадьич, улыбаясь и разводя руками.

– Дураком не прикидывайся, не поверю… – сказал Бесчетнов.

– Да никто ничего не поймет… – наконец сокрушенно вздохнул Гранкин и по этому сокрушенному его виду Наташа и Бесчетнов поняли, что пошел, наконец, серьезный разговор. – У Протопопова была жена. Она не знает, куда он мог пропасть. Говорит, раньше не пропадал. Хоркинская тачка возле УВД так и стоит. А протопоповской нет. Значит, на ней уехали. Вот сейчас ищем тачку по краю.

– А он мог в бега-то пуститься? – спросил Бесчетнов.

– Да кто ж знает… – пожал плечами Гранкин. – Может, украл чего?

– Тогда все УВД должно убегать… – засмеялся Бесчетнов.

– Так может не у государства украл… – как-то так, полунамеком, добавил Гранкин.

– У бандюков что ли? – насторожился Бесчетнов.

– Скажем так: у авторитетных людей.

– А Хоркин? Они вместе что ли дела делали? – спросил Бесчетнов.

– Ну дружили они еще с юрфака, а вместе или нет – кто знает? Но раз пропали вместе, то что-то у них друг с другом было… – ответил Гранкин, и непонятно было, то ли он размышляет, то ли сдает сейчас оперативные наработки.

– А может, они пидоры, а? – смеясь, сказал Бесчетнов. – И просто устали скрывать свою любовь в нашем черством мире? Вот мы их тут ищем, а они в это время на розовом кабриолете мчатся туда, где разрешены гей-парады?!

Наташа вздрогнула. Аркадьич покосился на нее и сказал Бесчетнову, качая головой:

– Ты бы при девушке выбирал слова помягче. Скажи: «представители нетрадиционной ориентации». Насчет этого не знаю.

Наконец, стали пить чай. Бесчетнов делал еще несколько попыток узнать от Гранкина еще что-нибудь, но тот не кололся – может, и сам больше ничего не знал. Наташа, наблюдая за этим поединком, удивлялась – почему Хоркина и Протопопова до сих пор не нашли? Если протопоповскую машину ищут, так неужели охрана дома до сих пор не обратила внимания на черный джип? Что ж, получается, и не найдут что ли? «Да нет, найдут… – подумала Наташа, вдруг вспомнив, как нашли Крейца после того, как трупный запах заполнил весь подъезд. – И эти запахнут»…

Ночь она провела почти без сна. Лежала, смотрела в потолок и думала: «А может, вот как раз сейчас их и нашли»… Придя утром в редакцию, она увидела, что Бесчетнов снова мечется по кабинету, но кроме сигарет за каждым ухом у него еще одна в руках! Таким она не видела его никогда.

– А! – закричал он, увидев ее. – Прикинь, тачку протопоповскую нашли! Элитки в сосновом бору – вот там она стоит уже третий день. Ее в розыск объявили, а охрана не чешется. У них там полный двор «крузаков», одним больше, одним меньше… Поехали туда…

Бесчетнов бы уехал и один, но все не было машины. Тут из приемной позвонили – машина есть. Поехали Бесчетнов, Наташа, фотограф Трофимов по вполне объяснимому прозвищу Трофим, и еще набился ехать Лешка Петрушкин, сказав, что в редакции делать все равно нечего, а он там походит и глядишь чего разнюхает.

Наташа, глядя из окна на обочину, старалась забыть, что это она убила двоих, и внушала себе, что едет на обычное дело, одно из прочих. Мало разве видела она покойников за этот год в редакции?

Шлагбаум на воротах оказался открыт. Может, охрану допрашивали, а может и охранники разбежались – всем ведь было интересно, что найдет милиция, – но редакционную «девятку» никто не остановил.