Сергей Тепляков - Двуллер. Книга о ненависти

Через два дня она позвонила Протопопову. Он опять ворковал, говорил, что время для вычитки будет у него только ближе к концу рабочего дня.

– Прочитаем текст, заверим, а потом отметим – не каждый все же день со мной делают интервью! – говорил Протопопов. – Вы же не возражаете, если с нами будет Хоркин?

– Да нет, он даже нужен, – ответила Наташа, вписавшая в интервью и Хоркина. – Но давайте я все же днем подъеду, часа в три.

Протопопов, услышав это, подумал: «Да и ладно, как раз пятница, пораньше с работы свалим», и ответил:

– Хорошо, ждем…

В глубине души Наташа понимала, что у Протопопова большие планы на завтрашний вечер. «Бедолага, он даже не знает, насколько наши планы совпадают… – со странным удовольствием подумала Наташа. – Думает, поди, что он неотразим – вот и журналистка сама упала на грудь. Подожди, подожди»… Наташа – не маленькая – понимала, какого продолжения вечера ждет от нее Протопопов. «Да еще ведь и Хоркин будет… – подумала она. – Отказаться? А как я их потом вдвоем в одном месте соберу? Что же мне потом, с пистолетом за ними по городу гоняться?». Она вспомнила, что эти же слова говорил ей Кутузов и усмехнулась. «Да ладно, ну и трахнусь, не убудет от меня… – подумала она, сама удивляясь и даже ужасаясь этим мыслям. – Даже интересно будет. Я-то знаю, чем это для них кончится, а они – нет»…

Она решила взять пистолет с собой. Риск был – вдруг да вывалится из сумочки – но не ножом же их резать. «Да и не зарежешь таких кабанов…» – подумала Наташа. Тут она вспомнила, что совсем недавно не давала Бесчетнову задавить выползшего на середину кабинета таракана. «Не троньте таракашку!» – заявила она тогда, поймала его и даже гладила по спине, от чего офонарели не только Бесчетнов и Петрушкин, но, кажется, и сам таракан. «Ну так таракан-то никому ничего плохого не сделал»… – сказала она себе. Она понимала, что за этот месяц с небольшим стала совсем другим человеком, может, не вся, но какая-то часть ее. Она удивлялась сама себе – как она может это? Как она смогла выстрелить Карташову в лоб, как она напоила Крейца метиловым спиртом, а потом смотрела, как он умирает, как она толкнула Уткину под автобус, а потом еще пыталась ей что-то объяснить?! «Это не я…» – уже в который раз сказала она себе. Это и правда была не она, это был какой-то зверь в ней, и то, что он есть в ней, пугало, но одновременно и радовало ее. Только бы ее саму не загрыз этот зверь.

Она понимала, что после убийства Протопопова и Хоркина менты будут рыть землю. Впрочем, она не была о милиции высокого мнения – наслушавшись того же Бесчетнова, считала, что если кто там и умел когда-то давно работать, то за последние годы разучился. Ментов ведь тоже теперь убивали и за долги, и на разборках одной крыши с другой, так что следствие часто предпочитало не копать глубоко. Ментов постоянно били по рукам и даже самые толковые были как легавые собаки, посаженные у дома на цепь. Но была еще прокуратура, тот же Гранкин. Да и среди ментов мог оказаться какой-нибудь шальной сыщик. В любом случае дело надо было обставить так, чтобы к ней, к Наташе, вело как можно меньше ниточек.

На следующий день она кое-как досидела в редакции до половины третьего и поехала в краевое УВД. Хоркин уже сидел в кабинете Протопопова.

– Наташенька, может, коньячку в честь окончания рабочей недели? – спросил Протопопов улыбаясь.

– Только если чуть-чуть… – ответила Наташа. Она была совершенно спокойна и опять удивлялась сама себе. Оделась на этот раз попроще – без декольте, без тонких колготок – какая теперь разница, Протопопов и Хоркин уже приручены, а другим лучше не бросаться в глаза.

Протопопов опять полез в стол, вытащил бутылку коньяку и кожаный футляр с крошечными металлическими стаканчиками. Увидев их, Наташа чуть не вскрикнула – в такие же наливал коньяк Карташов.

– Вот, давно мечтал о таких стаканчиках, походный вариант! – горделиво сказал Протопопов.

Наташа взяла свой и почувствовала, как перехватило горло. Она с трудом выпила и закашлялась.

– Не в то горло пошло? – участливо полюбопытствовал Протопопов, подумавший, что девчонка волнуется. «Видать, не каждый день она так интервью вычитывает»… – подумал он, внутренне усмехаясь. Предвкушение того, как именно все будет на квартире у Хоркина, жгло Протопопова. Такие приключения были редки в его жизни, поэтому и сейчас Протопопов боялся даже думать о нем, опасаясь, что все сорвется в последний момент, но не думать не мог. «Нет, вроде все на мази…» – успокаивался он сейчас.