Роберт Левелин - Внезапное богатство

– Меня это устраивает.

– Его это полностью устраивает, – доложила Донна.

– Как ты? – спросил Майлз. Ему пришлось дожидаться ответа.

– Договорились, – ответила Донна в трубку. Она выключила телефон и вытащила из уха наушник. – Извини, что?

– Я тебя спросил, как ты.

– Скажем так: бывало и лучше. Я улетаю завтра. Мне нужно закончить новую книгу к концу месяца, но я чувствую себя отлично. Я знаю, что, как только вернусь домой, Милки вернется ко мне. Я все еще люблю тебя, Майлз.

Донна произнесла последнее предложение, ничуть не изменив тона, по крайней мере, Майлз не почувствовал. Он испытал шок. Она любила его. Он ощущал волны нового и все еще незнакомого чувства.

– Я тоже тебя все еще люблю. Странно, правда?

Донна выставила руки перед собой, что напомнило Майлзу о технике, которой его научил Марно, чтобы справляться с атаками Полы. «Должно быть, это тоже терапия», – подумал он.

– Я не могу переварить эту информацию прямо сейчас.

– Понимаю, – сказал Майлз. – Меняю тему. Калвиндера видела?

– Да, он в порядке. Зол на тебя, правда.

– Что случилось?

– Он только отшучивается. Ты ведь знаешь Калвиндера, он из всего умудряется сделать шутку. Он по-прежнему продолжает работать над продуктом для банка Накасоми, только не в Англии. Они запускают проект сначала в Европе.

– Это хорошо, – сказал Майлз. Они снова посмотрели друг на друга. – Ну, мне пора идти.

– Так иди. Пока-пока, мальчишка-англичанин.

– Да, – сказал Майлз. – Пока.

В вагоне он не слушал то, что ему говорила Пола, он просто изучал ее лицо, пока женщина продолжала болтать. Поле не требовалось, чтобы ей отвечали. Несмотря на то что ее диатриба была щедро приправлена вопросами, на них не нужно было давать ответы.

Майлз думал о своем. Ему нужно было сделать так много, а времени всего сутки. Хотя он и провел всю предыдущую ночь за изучением кода программы, он едва вскрыл поверхность той проблемы, которую должен был разрешить. Майлз посмотрел на тонкий ноутбук «Сони Вайо», которым перед отъездом его снабдил Филипп, и пробежал глазами по одному из самых массивных файлов программы.

Он достал громоздкое техническое описание с логотипом «Евротоннель», содержащее невероятно большой список инструкций для ошеломляющего количества устройств и механизмов. Дойдя до страницы девятьсот семь, системы управления клапанами воздуховодов дренажной системы французской стороны, Майлз ясно понял, что времени, чтобы разобраться со всем этим, катастрофически не хватает.

– У наркоторговца из Сан-Диего, с которым я попала в автокатастрофу, был такой же – он заключал все свои сделки по электронной почте. Он пользовался ноутбуком прямо во время вождения. Он был по-взрослому крут, пока все не пошло из рук вон плохо, тогда он превратился в испуганного маленького мальчика, как раз перед тем, как умер. Я ведь не говорила вам, что он умер, или говорила? Я думаю, что он был единственным мужчиной, которого я любила. Я имею в виду, по-настоящему любила. Я познакомилась с ним, когда снималась в «Скорой помощи», в ту же ночь, когда познакомилась с певцом, известным как Принц… это была безумная ночь, я была полностью вымотана. Мои крошечные мозги почти ничего не запомнили из той ночи…

Майлз был глубоко погружен в изучение системы, когда поезд влетел в тоннель. Его сердце то бешено билось, то замирало – и он не мог иногда определить, в каком оно режиме в тот или иной момент. Майлз не боялся тоннелей, но сейчас тоннель означал для него нечто большее, чем обычно. Он испытывал ощущения. Он ощущал беспокойство, тошноту, запор и радостное возбуждение. Он был по-настоящему взволнован. Майлз сидел напротив молодой женщины, работавшей в области пиара и заявлявшей, что она добилась невиданных высот в мастерстве орального секса. Пола была очаровательна в каком-то порочном смысле, едва одета и абсолютно безумна. Он ехал во Францию, чтобы провести там всего одну ночь в маленькой гостинице перед тем, как принять участие в самом громком ограблении в истории преступного мира.

Майлз улыбнулся. Он абсолютно точно что-то чувствовал. Несмотря на то что они с Полой были людьми глубоко несчастными и ущербными, Майлз чувствовал себя хорошо, чувствовал, что жизнь – вещь стоящая. Путем несложных логических вычислений он определил, что чувство, которое он испытывал, было счастье.

Марио проверил автоответчик своего спутникового телефона. Сообщений не было. За все время, пока он вел «Учреждение Лупо», такого ни разу не случалось.