Роберт Левелин - Внезапное богатство

Майлз регулярно звонил отцу по телефону из Сиэтла, раз в полгода или около того. Он знал, что бессмысленно спорить с ним, ссылаясь на то, что Америка использовала единую валюту на протяжение нескольких столетий, и это не задержало их экономический рост. Майлз, на самом деле, не видел тут проблемы. Глобалист по мировоззрению, локалист по роду деятельности – вот каким представлял себя он сам.

Половина цыпленка и пирог с черемшей появились из духовки. Это была печальная картина: сильно замороженная смесь, содержащая минимально возможное количество мяса, позволяющее не привлекать изготовителя, позиционирующего данный продукт как пирог, к ответственности за мошенничество.

– У меня шесть упаковок таких, они из Исландии, и чертовски хорошего качества, – сказал отец, передавая Майлзу изысканную старинную тарелку с четвертью тонкого пирога. – Возможно, будут запрещены для ввоза на следующей неделе каким-нибудь невежественным чертовым чурбаном-бельгийцем, который получает «благодарности» от какого-нибудь француза-производителя ужасного чертового сыра.

– Выглядит здорово, папа. Пиво есть?

– С ума сошел! Ты что думаешь, я печатаю деньги? – огрызнулся его отец брюзгливо. – Из крана бежит отличная вода. Не лей ее попусту, однако, у меня теперь чертов счетчик. Они, наверное, тоже поставлены по какому-нибудь проклятому европейскому указу, вот не было печали.

– Пап, оставить тебе денег?

– Не нужно благотворительности, благодарю покорнейше.

– Это не благотворительность. У меня есть больше, чем мне нужно.

– Счастливец.

Отец принялся читать «Дэйли мейл», а Майлз не настаивал на своем предложении.

Когда пирог был доеден до конца, что не заняло много времени, отец вручил ему плакат с надписью «Скажи „нет" евро!» Он аккуратно свернул его и положил в корзину на багажнике велосипеда. Майлз замечал такие плакаты по всей стране, но они казались ему бесполезными.

Он сел на свой велосипед и проехал очень короткое расстояние до железнодорожной станции Датчета. Шлагбаумы железнодорожного переезда уже были опущены, ему хватило времени лишь забросить на плечо велосипед и перебежать по пешеходному мосту на платформу, чтобы успеть на последний поезд в Лондон.

Всю неделю после того, как они приземлились в Англии, Майлз испытывал какие-то ощущения Или, по крайней мере, он считал, что это были ощущения, и хорошо то, что эти ощущения казались приятными. Он охотно вставал по утрам с желанием заняться чем-либо еще, кроме работы и велосипедных прогулок: обживать квартиру, готовить вкусную еду, ужинать с гостями.

Донна Бьюик, на которой Майлз женился три года тому назад, приобрела для него комплект инструментов, и он с удовольствием смастерил полки, превратил вторую спальню в огромный гардероб, провел асимметричную цифровую абонентскую линию, чтобы они могли работать. Он смастерил угловой стол, чтобы компьютер не выглядел так уродливо.

Донна не страдала тем же недугом, что и ее муж. Она была практически полностью создана из одних чувств. Донна буквально носилась повсюду, постоянно висела на телефоне, болтая со своим психотерапевтом, старыми друзьями из Сиэтла или новыми друзьями из Лондона. Она иногда подбегала к Майлзу, когда тот измерял очередной лист фанеры для ее гардероба, и заключала его в объятия, говорила о том, как она счастлива, и возмущалась, что они не переехали в Лондон раньше. Донна была сдвинута на шестидесятых годах, вот почему дом на Эбби-роуд имел для нее такое значение. По какой-то причине все в Лондоне наводило ее на мысли о «Битлз», ее любимой группе, наряду с Джимми Хендриксом, и «Ху», и «Роллинг Стоунз», и Мэриэнн Фейсфул, фанаткой которых она также являлась. Казалось, что Донна от всего получала удовольствие.

Майлз не знал, что значит ощущать удовольствие. Недавно приобретенное богатство не дало ему ничего. И только после того, как он получил деньги, осознал ясно, что не ради них так напряженно работал на протяжении такого долгого срока. Круглосуточное написание кодов для корпорации, затем восемь месяцев еще более интенсивной работы в новой компании. Ближе к концу его восьмигодичного пребывания в корпорации Майлз познакомился с Калвиндером Баскером, также англичанином. Они одновременно дезертировали с корабля, когда их любимый проект, который они начинали вместе, был отклонен комиссией. Использовав свои сбережения и солидный заем, полученный ими у Донны, они открыли маленькую компанию, занимавшуюся программным обеспечением.