Анатолий Голубев - Тогда умирает футбол

– Я пока недостаточно хорошо знаком со всеми обстоятельствами дела…

Однако от Мейсла не укрылась интонация, с которой ответил Роуз, и он испытующе посмотрел на собеседника. Тот спокойно выдержал взгляд президента, думая совсем о другом.

«А если натравить Берта Трантмана? И свести пресс-конференцию к разговору о процессе? Можно будет слегка встряхнуть Уинстона, Берт – мастер на такие штучки. Узнаем кое-что новое или прощупаем по крайней мере почву под ногами Мейсла. Думаю, он стоит не так уж твердо».

Берта он знал давно. Они сблизились, когда в Англию приезжала сборная ФРГ. Берт, немец по национальности, уже был вычеркнут из списка лучших вратарей Европы. Через два года ему пришлось оставить и ворота своего клуба.

В тот вечер накануне приезда гостей Берт сказал о своем подозрении, что его не поставят против немцев. Он очень переживал, но поделать ничего не мог. Лишь пришел на стадион за день перед игрой сборных. Побродив по полю, стал в ворота. Они были еще без сеток… Украдкой погладил ладонями штанги. И вот тогда, наверно, окончательно потерял надежду играть на следующий день, хотя руководство еще не вынесло своего решения. Предчувствие не обмануло его…

Конец завтрака Роуз и Мейсл проговорили о пустяках и больше не возвращались к разговору о предстоящей пресс-конференции.

Поднявшись к себе, Дональд «сел на телефон».

Он обзвонил все редакции и знакомых журналистов, приглашая их сегодня перед матчем на небольшой прием в отеле и сообщая, что желающие смогут потом поехать на стадион в специальном автобусе, который будет заказан для прессы.

Покончив с приглашениями, он дозвонился Трантману и сказал, что у него есть к нему дело, связанное с процессом. Тот обещал прибыть за час до открытия пресс-конференции и переговорить обо всем подробно.

Но Берт опоздал и явился перед самым началом. Роуз успел лишь перекинуться с ним парой слов.

– Берт, по-моему, это страшное дело – процесс, который они затевают, – он не говорил кто, для Берта и так было ясно. – Твое мнение?

– Это нисколько не хуже многого, что творится в нашем футболе ежедневно, если тебе действительно нужно мое мнение. Процесс столь же гнусная штука, как совращение молодых парней, бросающихся на денежную наживку прямо со школьной скамьи. Не потому, что зарабатывать деньги – это плохо. Вовсе нет. Но в конце концов когда-нибудь захочется стать человеком, бывают чудачества, – саркастически заметил Берт, – а тебе сразу же напомнят, что ты просто товар. Товар, за который вначале давали лишь три фунта в месяц, потом три в неделю, потом три с половиной тысячи в год, потом – четверть миллиона за команду оптом… Как видишь, даже после смерти игрок остается тем же товаром. Хотя, право, там, в могиле, ему уже наплевать, сколько дают за его ноги, которым не суждено больше двигаться по полю…

Дональд понимал, что в Берте сейчас говорит затаенная обида за всю несправедливость, которую он испытал в течение своей футбольной карьеры. Он, конечно, настроен слишком пессимистично. Взять Марфи. Он прожил бурную, долгую жизнь и остался оптимистом. Смог найти в современной футбольной индустрии не только трубы и дым ее фабрик, но и цель своей жизни.

Но Роуз был рад, что мнение Берта о процессе совпадало с его собственным. Берт сказал даже, что может выступить с большой статьей против процесса.

И тогда Дональд еще раз убедился в справедливости изречения «журналистика делается за столом». Даже Мейсл понимает, что это так, собирая сегодняшнюю конференцию, которая еще не известно чем кончится для него.

«Вы уже принялись за вербовку сторонников, господин президент! Мне тоже пора считать солдат. Посмотрим, чья армия будет сильнее!»

Машинально Дональд начал прикидывать, кто из знакомых ребят в случае нужды смог бы выступить на его стороне.

К назначенному часу в узком и длинном банкетном зале ресторана собралось довольно много народу. К своему удовлетворению, Роуз обнаружил в зале представителей лондонских газет, прибывших специально на матч.

Мейсл, радуясь своим мыслям, ходил, довольно потирая руки. Он даже подошел к Роузу и поблагодарил:

– Спасибо, Дон! Вы блестящий организатор.

Несмотря на скороспелость принятого решения, все пока идет отлично. Огромная аудитория!

«Вот именно – пока», – подумал про себя Дональд, разведя руками – мол, не за что благодарить.

Стол с пивом и закусками быстро пустел. Прихватив бутылку пива и пару бутербродов, пришедшие рассаживались за столики, расставленные по залу. Вскоре все места были заняты. А люди подходили и подходили, размещаясь на подоконниках, ступеньках и длинной стойке, которая шла вдоль бара.