Эдуард Тополь - Настоящая любовь или Жизнь как роман

Этот человек тринадцать раз водил свое судно, груженное оружием, во Вьетнам во время вьетнамской войны — больше, чем любой другой советский капитан.

Этот человек был самым молодым и самым талантливым капитаном дальнего плавания Одесского черноморского пароходства, восходящей звездой советского торгового флота.

Этот человек стал прототипом главного героя моего фильма «Море нашей надежды».

Но весь этот послужной список не помог, когда в судьбу этого человека вмешалось даже не московское, а всего-навсего одесское, провинциальное отделение КГБ.

Я принимал прямое участие в спасении этого человека, я был с ним в самые критические моменты его судьбы, и вот вам рассказ о том, чему я был сам свидетелем.

Газета «Правда», 5 октября 1967 года. Короткая статья под названием «В бушующем океане».

Одесса, 4 октября (корр. «Правды» А. Бочма). Получена радиограмма с просторов Индийского океана от капитана черноморского теплохода «Мытищи» Е. Кичина. В ней сообщается следующее.

Тревожные сигналы SOS заставили увеличить ход корабля, изменить курс. О помощи просили югославские моряки судна «Требинье». Поздним вечером в штормовом океане советские моряки обнаружили горящее судно. Но шквальный ветер и крупная зыбь не дали возможности оказать помощь немедленно. На рассвете с огромным трудом и риском наконец удалось с теплохода «Мытищи» спустить мотобот с первой аварийной командой, которую возглавил старший помощник капитана Мирошников. Около двух суток аварийные команды, сменяя одна другую, вели мужественную борьбу за спасение югославского судна. Особо отличились штурманы Гришин, Томян, боцман Подгаец, матросы Борощенко, Бочерников и другие. Советские моряки отстояли грузовые трюмы югославского судна и ликвидировали очаг пожара.

Подлинно героические усилия потребовались и для того, чтобы в бушующем океане взять «Требинье» на буксир. И сегодня в Индийском океане грохочет шторм, а экипаж теплохода «Мытищи», преодолевая все трудности, твердо держит курс на Мадагаскар, где в порту Тулеар (Toliary) завершит буксировку спасенного им югославского корабля» .

Даже человек, мало искушенный в журналистике, может при внимательном чтении этой заметки понять, что редакторы «Правды» так отредактировали полученное из Одессы сообщение, что совершенно не ясно: а что же сталось с командой спасенного югославского судна? Написано лишь: «о помощи просили югославские моряки». А дальше о них — ни слова.

Поэтому я расскажу историю спасения «Требинье» чуть подробнее. И заодно объясню причину правдинской недомолвки…

Когда радист прибежал на капитанский мостик и сообщил о сигналах SOS, которые посылает югославское судно «Требинье», горящее где-то в семидесяти милях на север от их курса, капитан Кичин тут же, не раздумывая, повернулся к рулевому:

— Лево руля! — и приказал в микрофон старшему механику: — Обороты — до полного!

Несмотря на то что «Мытищи» были нагружены тоннами военного груза для союзников СССР — северовьетнамцев и в инструкции, полученной Кичиным в Одесском пароходстве, было сказано: «обеспечить доставку груза в кратчайший срок, отклонения от курса допускаются только в исключительно редких случаях и лишь с согласия пароходства», — несмотря на столь категоричный приказ, Кичин не стал терять время на запрос пароходства: можно ли свернуть с курса ради спасения югославов? Он вырос на море, он был сыном моряка и никем иным, кроме как капитаном, не мечтал быть с самого раннего детства. В двадцать три года он окончил высшее мореходное училище, в двадцать шесть он был уже старшим помощником капитана, в двадцать восемь — капитаном дальнего плавания. И не на какой-нибудь барже, а на океанском теплоходе! Он любил море, он любил свою власть над морской стихией, но и морская стихия имела свою власть над его душой — его постоянной поговоркой был лозунг древнегреческих мореплавателей: «Плавать по морям необходимо, жить не так уж необходимо». Да, он был романтиком моря, и сигнал SOS был для него выше всех инструкций и приказов начальства. Он даже не сообщил в пароходство, что свернул с курса и идет на спасение югославских моряков. И в этом было не столько пренебрежение инструкцией, сколько трезвый расчет: в тот период отношения СССР и Югославии были напряженные, советские газеты постоянно печатали карикатуры на Иосифа Тито и называли его ренегатом и агентом империализма… Поэтому Кичин имел все основания подозревать, что Одесское пароходство не рискнет само принять решение спасать «ренегатов», а станет запрашивать Москву, министерство флота, и пройдут часы, пока они примут решение. А при том жестоком шторме, который терзал сейчас Индийский океан, каждая минута промедления могла быть роковой для горящего югославского судна.