Михаил Попов - Паническая атака

— Мишель, дуй к нам. Смотри, где сидим.

Это был нежилой подъезд. На вывеске: «Пункт социальной и медицинской реабилитации».

— Тут откачивают. В случае чего обратишься.

Боцман явно любовался своим остроумием и свободомыслием. И его приятели тоже приветливо махали мне нечистыми кистями. Смотри, писатель, круг твоих знакомств расширяется.

Я зажмурился и проскочил мимо. Он что, специально шляется за мной, окружает, засел на всех моих путях?! Так недолго и до мании преследования додуматься! И этот пункт реабилитации. Я вспомнил свою насмешливую похмельную мысль про больницу имени Короленко — вот она тебе, дружок, и материализовалась. Думать надо осторожнее. Бог знает что может прийти на ум.

Шли неприятные недели, наступали отвратительные.

Я жевал яблоки, начисто лишенные вкуса, и читал только что купленную книжку одного психотерапевта. Оказывается, и Черчилль, и Хемингуэй (люди менее всего похожие на невротиков и слабаков) по временам были пожираемы черной меланхолией. То есть никакой интеллект, никакая слава, никакое положение не могут быть гарантией от этого кошмара. Хемингуэя лечили даже электричеством, как какого-нибудь советского диссидента, раз двадцать пропускали через башку, придумавшую подтекст, разряды тока. Не помогло. Он все равно застрелился. Лучше в таком случае думать о Черчилле. Тоже, кстати, Нобелевский лауреат по литературе. А Хемингуэя — забыть! И не обращать внимания на царапанье суицидной мышки-мыслишки по углам. Есть ведь еще и электрошок на свете, и дает неплохие результаты. Это глупое обывательство — думать, что электрошок — какая-то средневековая, кошмарная процедура. Наоборот, она безопаснее похода к зубному. Немного обезболивающего, легкое покалывание в висках, и все.

Я шелестел страницами и обнаруживал доказательства, что электрошок не помог всего лишь одному человеку, папе Эрнесту. И то потому, что он до этого отравил себя дайкири и дурацкими гонками за немецкими подлодками. Надо думать, подбадривал я себя, что со времен хемингуэевских мучений врачи усовершенствовали метод и используют новые, очищенные сорта электричества.

Как бы не так, нашептывал мне опыт. Помнишь, года два назад в городе Калинове попал ты в муниципальный зубоврачебный кабинет и сам видел на станине сверлильного устройства маркировку «1957 год». Где гарантия, что в наших психушечных заведениях не стоят электрошоковые штуки тех же лет? Небось Хемингуэю, записывавшемуся в гостиницах как Лорд, сверлили голову новейшим аппаратом. Примерно 1957 года производства. Если я и в психушке попаду на технику типа калиновской, то окажусь в известном смысле на равных с Лордом.

Итак, не все еще потеряно. Последствия от электрошока совершенно смехотворные. Пациент теряет память о пяти-семи днях, предшествующих процедуре, и все. Короткое время у него будут проблемы с ориентировкой в пространстве. В какой-то степени это даже любопытно. Зато почти наверняка исчезает тяга к самоубийству. И личность в общем-то не повреждается. По крайней мере, об этом не было ни слова. То есть я смогу продолжить сочинение своих стишат.

Я вздохнул полной грудью. Открывавшаяся перспектива в общем-то радовала. Разумное электричество, под правильным давлением запущенное мне в голову, проложит новые пути в коре мозга, и зазеленеют новые листочки на стволе, на ветвях начавшего было чахнуть рассудка.

Раздался звонок в дверь. Я никого не ждал в этот час. Ленка на работе. Может, это просто такое приветствие со стороны электричества? Мол, слышало ваши великолепные мысли, до скорой встречи в положенном месте.

Это оказался сантехник. Он пощупал слезящийся кран и сказал, что ничего сделать не может, нужна бригада. Надо перекрывать стояк.

— Я заплачу, — пообещал я.

Он хмыкнул, велел оставить заявку в диспетчерской и ушел. Я сел в кресло и заплакал. Сижу истекаю, но мыслю: интересно, что это выталкивает слезы из глаз — депрессия или ипохондрия? Кто мне ответит на этот вопрос, кроме живого человека, — книга лишь выставляет на каждой странице бесчисленные отвратные намеки, такое чтение — примерка у палача: что больше подойдет тебе — дыба, игла под ноготь или… В общем, выбирай!

Просто с людьми говорить бесполезно, да и они быстро устают, отлынивают и невнимательны. Пока человек сам не заболеет, он не собеседник. Остаются врачи. Но до этого места в рассуждениях я уже доходил. Врачи все испробованы почти. Почти. Почти все, кроме тех, какие мне потребны. Не костоправ, не психотерапевт мне нужен. Психиатр. Именно у него в кармане квадратный ключик от кабинета с током здоровья. Ну что ж, значит, психушки не избежать?