Эфраим Баух - Завеса

Берг, в эти дни преклоняющийся перед Тюрингом, разгадавшим код германской машины «Энигма», передававшей шифрованные передачи в течение Второй мировой войны, благодаря чему союзники с 1942 года расшифровывали 50 тысяч сообщений в месяц – одно в минуту, и знали все намерения врага, испытывал мучения идолопоклонника. Берг не мог смириться с мыслью, что великий Аллан Тюринг съел яблоко, окунув его в цианистый калий лишь потому, что его обвинили в гомосексуализме (помилуй, Господи) и присудили к принудительному лечению. Берг был уверен, что Тюринг рискнул преступить последнюю грань, был смертельно ослеплен Ликом Святого, благословенно имя Его, и душа его не выдержала.

«Не хватало, чтобы душа Тюринга вселилась в меня», – в ужасе отгонял эту мысль Берг и постился несколько дней.

Боясь себе признаться, он ощущал компьютер и вправду, как связанное с ним дитя, которое ждет его указаний, чтобы раскрыть свои возможности, и понимал, что находится лишь в самом начале пути. Он верил и боялся этой уверенности в том, что именно каббалистические штудии и открытия на протяжении тысячелетий были провозвестниками компьютерного мира.

Древние каббалисты тщились обнажить символический шифр всего сущего, и Берг ощущал эту отягчающую душу жажду заглянуть за край Завесы.

Завеса эта, в понимании хасидов, ткется синим пламенем, и прикрывает Престол Его славы. Все души призрачными прообразами как бы вплетены эту Завесу. Прообразы – на иврите «парцуфим» – лики души являются источниками ее скрытой жизненной силы. Душа не исчезает, она рождается, приходит и уходит из тела, но жизненная ее сила вечна.

Экран компьютера подобен листу чистой бумаги, девственность которой взывает к самым незамутненным и чаемым истокам человеческой души, ибо является частью Завесы.

Но вот, на ней начинают чертить линии, знаки, скорее, коды, называемые буквами и цифрами. И через них ткется текстура, Священный текст, обозначающий сети для души человеческой и суть судьбы. Текст начинает жить сам по себе. Душа человека приникает к нему, но не более, хотя жаждет до смертной истомы слиться с ним.

Надо успокоиться, думал Берг, ощущая дрожь во всем теле, надо снизить чаяния, чтобы не впасть в отчаяние.

Приходя в себя, он понимал, пусть ненадолго, что подобен компьютерному наркоману, который неизвестно какими путями находит себе подобных, – каких-то, главным образом, американцев, не знающих иврита, слетающихся к мастерской в полночь на мерцание экрана, как бабочки, благо Вайсфиш изготовил для Берга копии ключей к замкам. Американцы добывали требуемые детали. Слово «чип» беспрерывно носилось в воздухе. Компьютер, насыщаясь программами, совершенствовался на глазах. Они предлагали Бергу новый компьютер, но он суеверно держался за старую потертую коробку.

Американцы рассказывали то ли быль, то ли анекдот, бытующий среди программистов: объясняют приехавшему в Америку русскому ученому-программисту, как работает машина, играющая в шахматы. Он слушает с большим недоверием, и вдруг в ужасе восклицает: «Да кто же разрешает вам делать такие вещи?!» А ведь в этом что-то есть. Конечно же, мечта каждого программиста создать программу, побеждающую весь мир. И нам, вероятно, придется с этим смириться. Ну, одолеет компьютер человеческий мозг. Одни в испуге начнут пугать человека потерей власти над миром. Другие будут из кожи вон лезть во имя компьютерного воспитания, компьютерной войны, компьютерных правительств. Реакция и тех, и других, слишком поспешная и несправедливая, нагонит страху, приведет к панике.

Из всего этого идея компьютерной войны казалась Бергу наиболее близкой к осуществлению и весьма его занимала.

И все же, после этих, казалось бы, невинных и даже легковесных разговоров, Берг не мог уснуть ночью. Ему и самому казалось, что он зарвался, что слишком забежал вперед, не зная куда, и вот, обернется, а там – пустота, срыв в безумие.

Помощь приходила всегда с неожиданной стороны. Американцы принесли ему статью, опубликованную еще в 1943 году неврологом Уорреном Мак-Кулохом и математиком Вальтером Питсом, «Логический расчет идей, властвующих над нервной деятельностью». За два года до появления компьютеров они уже говорили о клетках человеческого мозга – нейронах, которые работают по принципу включения и выключения, как в двоичной системе машины Тюринга: включение – 1, выключение – 0. Статья в свое время произвела впечатление разорвавшейся бомбы: еще бы, открыт ключ к искусственному мышлению. Но, конечно же, это был слишком ранний забег, слишком громадный отрыв от реальности в неизвестное, коварное и мстительное пространство.