Ты, в рубашке в больничную клетку
И с кудрями до плеч под Бальмонта,
Стал похож на себя — малолетку,
Для которого нет горизонта…
По сравнению с предыдущей книгой «Облака сквозь деревья» стихи сборника «Узор из трещин» выводят автора в некий новый план духовного творчества — более светлый.
Сколько можно канючить и жить на проценты от боли?
Я сама на себя выливаю ушат новизны.
Мне сейчас хорошо, как бывало прогульщицей в школе:
На газоне лежать, и курить, и рассказывать сны…
У меня сарафан, у меня босоножки без пяток
И могучая странность — выпаривать счастье из бед.
…Да. Была горемыкой. Но если рассмотрим остаток —
Он блажной, драгоценный и даже прозрачный на свет.
Татьяна Бек демонстрирует своим творчеством, насколько она доблестна как человек и поэт и насколько все же неуверенна как духовное существо. Но как бы то ни было, ее книги говорят о кресте невидимом, который она несет. Этот крест — ее характер, ее натура, сильная, противоречивая и кризисно щедрая.
Разумеется, у поэзии несколько иная задача, чем у религии, у лирики — свои возможности преодоления хаоса, ибо она — магия, она часть интуиции; но она и пророчество, и красота во всех своих проявлениях. Как здесь не упомянуть стихотворение Тани Бек о ее (персональном) Пегасе, которое не есть ее игра или выдумка, а оживление мифа, уходящего корнями во времена иных богов и чудес, в прародину всех поэтов. И не диво ли! Пегас трудится, спасает — выносит!
Дабы пустошь музыку исторгла
(Зелень — изумление — роса!) —
Я Пегаса вытурю из стойла
На простор,
на холод,
в небеса —
Над страницей белой, как горячка,
Над поденкой с часу до пяти,
Над двором, где каждая подачка
Требует: «Натурой доплати»,
Над урбанистической конюшней,
Купленной и сгубленной насквозь, —
Мой конек, мордатый и ненужный,
Воспари, надеясь на авось,
То есть на крылатую повадку
И на хвост, которым гонят мух…
— Ну, лети! —
…А я свою тетрадку
Подставляю, затаивши дух.
Такие радующие стихи узнаешь по совершенно иной музыкальной логике, по отсутствию агрессивной сиюминутности, по теплому наплыву гармонии, когда и печаль, и надежда слиты воедино и напитаны той субстанцией выстраданности, тем (по словам Давида Самойлова) эликсиром, «который душа». Когда вокруг стихотворения, при всей его трагичности, возникает мягкая незримая аура Света.
О, год проклятый — навет, и змеиный след,
И окрик барский, и жатва чужого хлеба…
И даже кошка, роднее которой нет,
Под Новый год ушла без меня на небо.
Сквозь крест оконный — портовых огней игра:
Моя пушистая азбуку неба учит…
— Скажи: куда мне? Скажи, что уже пора. —
…Молчит, и плачет, и, всхлипывая, мяучит.
Стихи Татьяны Бек интересны и ценны не только как факт Поэзии, но и как документ личности, целиком положившейся на самооткровение, на эмпирическое слово, в котором она предельно честна и не лукава.
Петр КРАСНОПЕРОВ.
Книга контрабанды
Андрей Немзер. Памятные даты. М., «Время», 2002, 512 стр., с илл
Чтобы ответить на вопрос, что такое эта книга, следует сперва понять, что такое ныне литературная критика. Как и предыдущая книга Немзера («Литературное сегодня. О русской прозе. 90-е», выпущенная издательством «Новое литературное обозрение» в 1998 году), она составилась из газетной работы автора. В предисловии Немзер пишет, что испытывал желание сделать для книги ряд очерков о дорогих ему писателях, для которых в газете не нашлось информационного повода, — но без «внешнего импульса» тексты «не пошли». Полагаю, это не следствие привычки к формату и неизбежного для многих коллег газетного автоматизма. Автоматизм — это когда в голове у человека периодически, к примеру раз в неделю, возникает пустота на столько-то тысяч компьютерных знаков, требующая заполнения формулировками, и без этой рамки человек уже не совсем опознает предмет разговора, будь то литература или военная реформа. Андрей Немзер постоянно пребывает в режиме опознания явлений литературы. Будучи «по базе» филологом, то есть специалистом отнюдь не массового спроса, он обладает еще и впечатляющим коммуникативным талантом: многие, включая автора данной рецензии, не соглашаются с рядом радикальных высказываний Немзера, но пока никто не выработал способа их проигнорировать. На самом деле для этого критика «внешний импульс» — это импульс коммуникативный, посредничество газеты запускает механизмы, которые иначе не работают. Книга «Памятные даты» (как и «Литературное сегодня») несет коммуникативный заряд, редкий для предмета и жанра.
Читать дальше
