С другой стороны, пора перестать искать на мусульманском Востоке антитезу западному историзму. Это относится к обеим его основным частям — арабскому миру и «большому Ирану» [47] Понятие, включающее «внешний Иран», к которому исторически относятся большая часть Афганистана, мусульманская Индия и бывшая «наша» Средняя Азия (Азербайджан и Западный Афганистан входили в состав собственно Ирана), то есть все те страны, где фарси был, а отчасти и сейчас остается языком культурных кругов.
.
Хорошо известно, что арабский мир до времени развивался более интенсивно, чем Европа. В области науки и техники, например, арабские страны первенствовали до XII или даже XIII века. Исследовательский дух, как и в Европе, сочетался с коммерческим духом. Уникальная в своем роде книга «Синдбад-мореход» показывает, в каком направлении работало воображение. Густобородые арабские купцы, тогдашние «агенты глобализма», уходили в плавание по хребту неверного моря, основывая фактории аж на берегах Китая и Южной Африки, а за ними спешили исследователи, оставлявшие описания неведомых земель, набрасывавшие первые карты и т. д. В портовых городах процветали — о ужас! — ростовщики (ростки пробивавшего себе дорогу банковского дела), формально (как и в христианском мире) порицаемые. Тем, кто сегодня видит во Всемирном торговом центре воплощение мирового зла и гремит против «еврейских финансов», следовало бы помнить, что арабская цивилизация была преимущественно торговой цивилизацией, а евреи в этом смысле были скорее учениками арабов [48] Евреи, пишет Ш. Гойтейн, «в мусульманские времена… обнаружили, что им противостоит крайне меркантильная цивилизация, но ответили на вызов так энергично, что сами превратились в нацию коммерсантов» (Гойтейн Ш. Евреи и арабы. Иерусалим — Москва, 2001, стр. 110).
. Напомню, что сам пророк Мухаммед по роду занятий был торговцем.
«Большой Иран», где тон жизни задавала родовая аристократия, на первый взгляд больше отвечает представлениям о мусульманском консерватизме. Но здесь сходство с Европой обнаруживается по другой линии: у персов существовала и развивалась сложная культура, как и всякая сложная культура, среди прочих зелий вырабатывавшая яды (это то, в чем нынче упрекают Запад мусульмане). Впрочем, и подвижность торговой цивилизации не была им чужда. Вообще базар на мусульманском Востоке — особенно бойкое и в некотором смысле космополитическое место [49] Лет двадцать назад Ричард Рорти остроумно заметил, что современный западный мир все больше становится похож на «базар в Кувейте».
. Нелишне вспомнить, какую роль сыграли базар б и, рыночные торговцы, в Иранской революции 1979 года — тоже революции, хоть и консервативной, знаменовавшей отказ от традиционного квиетизма и переход на позицию активного делания истории.
Все это, конечно, не значит, что мусульманский Восток, если бы он не задержался в своем развитии, следовал бы тем же путем, что и Запад. Это не значит также, что Запад следовал единственно возможным путем.
Позитивная сторона исламского вызова в том, что он возвращает Запад к «вечным» вопросам и к переосмысливанию пройденного им пути. Что имеет не только умозрительную, но в какой-то мере также и практическую ценность. Бешено мчащуюся колесницу истории невозможно вернуть в один из пройденных ею пунктов, но можно попытаться как-то скорректировать ее движение, дабы уменьшить возможность катастрофы.
Даже ваххабизм, эта самая примитивная и самая агрессивная реакция в исламе, заключает в себе эвристический момент. «Дикий сын пустыни, серьезный, как сама смерть и жизнь» (Т. Карлейль), напоминает христианскому, или бывшему христианскому, миру об общем «авраамическом» прошлом, которое в определенном своем аспекте есть не только прошлое, но также и вечное.
Другое дело, что ваххабиты обманывают сами себя, пытаясь отгородиться от истории. Все умное, что есть в мусульманском мире, понимает, что он слишком захвачен движением, инициированным Западом, так что не стоит даже мечтать, чтобы дать задний ход. И если вообще способен мусульманский мир выработать свой особый путь, последний должен пролегать на пересечениях с западным путем, а не в стороне от него. Видный шиитский богослов (ныне президент Ирана) Мохаммад Хатами признает «огромные достижения» Запада, без усвоения которых немыслимо двигаться дальше. Задача, пишет Хатами, состоит не в том, чтобы отрицать эти достижения, а в том, чтобы «определить правильный путь столкновения с Западом и обдуманно пройти по нему» [50] Хатами М. Страх перед бурей. М., 2001, стр. 113.
.
Читать дальше
