— Надо же, напасть какая на тебя! А хоть лечишься? Это нехорошая болезнь — в медицинской школе мы проходили…
Вместо ответа Оля спросила меня, что я делаю. Я рассказала о рытье окопов, с каким настроем трудятся в котлованах от мала до велика люди разных профессий, образования. Работа нелегкая…
Оля слушала вполуха. Интереса в глазах никакого. И вдруг сказала:
— Мама моя может и тебе справку о нефрозо-нефрите достать…
— Мне не нужна справка, я здорова… Как ты могла такое предложить?.. Кроме окопов много в городе другой работы — ты уж выбери полегче, по своему здоровью. А где твоя школа сейчас работает?
Оля раздраженно ответила:
— Знаешь что, дружок! Не учи меня жить! Копаешь — и копай свои окопы, траншеи… Неужели ты думаешь, что этим можно остановить прущего немца?..
— Оля! Опомнись! Что ты говоришь? Что с тобой? Ты слышала обращение — над городом нависла прямая опасность вторжения врага?
— Извини, мне некогда. Желаю успеха! — Оля посмотрела на меня через плечо, скривив тонкие губы, и исчезла за дверью своей квартиры. Я долго стояла в подъезде и размышляла: кто мы друг для друга? Подружки? Нет! Приятельницы? Нет! Соседки по площадке? Да! Так стоит ли огорчаться, что мы разошлись сегодня?
Июль. Бывают воздушные тревоги — немец пытается совершить налеты на город. Бомбежек пока не было.
Оборонительные работы у стен города. Плотную глинистую почву копать трудно. Жарко. Воодушевляют люди — плотная стена ленинградцев: одни работают умело, ловко, другие — физически не сильные — и рады бы, но быстро устают, стараясь изо всех сил не отстать от соседей.
А как трудно подниматься с «перекура»… Как приятно расслабить натруженные руки дома.
Вечером бегали по квартирам, объясняли населению, почему лучше держать окна открытыми, если будет бомбежка (сохранить стекла, думать о зимнем времени).
Стипендию пока платят. Собирали взносы в фонд обороны.
Навестила свою подругу Танечку. Ее мама (и Татка тоже) от эвакуации отказались. К физической работе не приспособленные. Активно работают по месту жительства. И все же им надо бы уехать…
От Анатолия никаких вестей. На окопах одна женщина встревожила всех: будто немец 2 июля и в другие дни позже бомбил скопившиеся эшелоны с детьми в районе Новгородской области.
Матери, отправившие в тот период детей, запаниковали, побросали лопаты и уехали выяснять.
От брата Василия тоже нет весточки. Знаем только то, что он в морской пехоте.
В Ленинграде появились беженцы из близрасположенных областей.
От тетушки тоже нет писем. В начале войны она звала нас к себе. Мама не хотела об этом слышать. А еще можно было уехать (в июле, августе).
В середине июля введены продовольственные карточки, но не «строгие» нормы и цены. Была и коммерческая продажа.
С первых дней войны, еще до введения карточек, люди ринулись скупать продукты в магазинах, делать запасы круп, муки, сахара, спичек, соли, мыла… У нас с мамой никогда не было свободных денег — жили от получки до получки, но на крупу нашлись бы и деньги. Но по извечному легкомыслию мы даже не допускали мысли, что придется голодать. Только однажды мама принесла из магазина два кулька крупной соли и большой пакет горчичного порошка, сказав, что в лихие времена исчезала соль, а горчица, мол, от простуд… Как мы потом раскаивались, что не купили впрок хотя бы по два килограмма разных круп…
Да, мы всегда были не от мира сего и жили тем, что на сегодня есть в доме.
Дальновидные люди поступали иначе, и их запасы помогали им облегчать голод. А где было денег на это взять?
Но были и такие (их оказалось немало), которые засыпали ванны сахарным песком, мешками запасали муку, крупы. С ними вели борьбу. Ходили по квартирам, извлекали лишнее. От страха, что у них обнаружат такое количество продуктов, эти люди спускали сахарный песок в унитаз. Я это видела сама — пришлось в составе комсомольского отряда ходить к тем, кто значился в списках, а в список они попадали потому, что их засекали другие отряды в магазинах, наблюдали, куда носит человек такое количество продовольствия.
А надо ли было это делать в этот период? Все равно сгорели Бадаевские склады, где была мука, сахар и прочее для снабжения города. Если бы можно было предвидеть эту катастрофу, то пусть бы скупали как можно больше, а излишки нужно было отбирать, когда не стало в городе продуктов…
Но невозможно предвидеть. Хотя надо было рассредоточить продукты, хранящиеся на Бадаевских складах…
Читать дальше
