Аркадий Твист - Профессия - аферист игра на интерес

— Раз так все сложилось, сидеть сложа руки нельзя. Нужно принимать бой и с Явером, и с мусорами, и с терпилой. Ты сиди и ни шагу из дома. А я — на Молдаванку, собирать братву.

На следующий день к Яверу отправили паренька, который сообщил ему о времени и месте „стрелки“. На ней предстояло решить, все ли объявленные Явером деньги будет выплачивать Гриша. „Стрелка“ была назначена на два часа дня возле памятника героям обороны Одессы у молодой рощи.

Явер ехал впереди на „Жигулях“ с Аркашей и Борей. Следом шел микроавтобус с шестью бойцами. При них находились два „Калашникова“ и два „ТТ“.

Явер заметил белую „шестерку“ неподалеку от памятника и направил свою машину к ней. Когда начал притормаживать, справа от него раздались выстрелы. Одна пуля угодила ему в плечо. Аркаша и Боря попадали на пол. Явер открыл дверцу и, остановив машину, выскочил и, спрятавшись за заднее крыло, стал пытаться взять ситуацию под контроль.

Он глянул на „РАФ“, который шатало от попадающих в него пуль. Явер достал наган. Теперь послышались выстрелы с левой стороны. Он запрыгнул в машину и нажал на газ. Водитель „РАФа“ не мог поступить так же, так как двигатель был поврежден и машина не заводилась. Теперь в лоб автобусу были направлены две стригущие автоматные очереди.

Забыв про оружие, пассажиры автобуса лежали между сиденьями и молились. Вдруг стрельба прекратилась и послышался чей-то голос:

— Если кто из вас захочет остаться жить, тот должен в течение тридцати секунд покинуть „РАФ“. По истечении этого времени автобус будет взорван гранатой „Ф-1“.

Это говорил Толик. Он был окрылен победой. Он знал, что это придаст авторитет семье.

Из „РАФа“ начали выходить и выползать раненые. По счастливой случайности, все бойцы Явера остались живы, хотя некоторые получили очень тяжелые ранения.

Эта „стрелка“ поставила точку в отношениях Гриши с Явером.

— Я ему показал, — говорил Гриша, — что не пальцем делан.

Но оставались милиция, которая сужала свое кольцо вокруг него, и терпила.

На узком семейном совете было решено, что Гриша должен покинуть город и отсидеться, пока все решится, в Запорожье.

Зная, что Толик принимает участие в Гришиной судьбе, милиционеры установили за ним круглосуточную слежку. Но планы следует претворять в жизнь: в назначенный день Толик сел в машину и целый час ездил по городу, отрываясь от „хвоста“. Убедившись, что „хвоста“ нет, подъехал к месту, где его ожидал Гриша. Тот сел в машину, и они поехали по направлению к нужной трассе.

Вдруг сзади включилась сирена и голос в репродукторе порекомендовал остановиться. В ответ на это Толик утопил педаль газа. Началась погоня в высоких скоростных режимах, которая долго шла по улицам города. Убегающим удавалось оторваться, но только на секунду. Милиция шла по пятам. При помощи радиосвязи она пыталась предугадать движение машины и блокировала дорогу. Беглецам удавалось проезжать, объезжать и пролетать места встречи.

Машина вырвалась на киевскую трассу и была остановлена у поста ГАИ. В ней оказался один водитель по имени Сергей Захаров. Он бегал от погони, потому что утром за завтраком у тещи выпил полстакана пива.

Его продержали шесть часов в горуправлении и, не найдя никакой связи между ним и двумя братьями, выпустили.

В это время Гриша подъезжал к Запорожью. Он сидел за рулем старенькой „Волги“. Перед глазами стояла погоня. За рулем Толя, а он повернулся и смотрит на догоняющую и орущую милицейскую машину. Вот поворот, пыль, стук щебенки. На какое-то время задней машины не видно.

— Гриша, держись крепче! По-моему, сейчас, — кричит Толя.

Машина на полной скорости входит в поворот. И тут же поворачивает еще раз и останавливается в широкой арке двора.

В это время такая же машина с такими же номерными знаками рванула с места. Гриша видел, как пронеслись, одна за другой, две машины погони. Толик поменял номера на „Жигулях“. Гриша пересел в стоящую в этом же дворе „Волгу“, и Толик проводил его на все тех же „Жигулях“ до трассы. Там братья расстались, и дальше Гриша ехал в одиночестве.

В Запорожье он прожил месяц, пока Толя искал „концы“.

— Теперь все позади, — заключил Гриша, вставая со скамейки. — Андрей погиб под колесами поезда. Ты уж прости, Тося, от тебя я не намерен ничего скрывать. Пойдем зайдем ко мне, а потом поедем где-нибудь буханем шампанского.

Перед тем как открыть дверь, он еще немного колебался и, махнув рукой, отворил.