Василий Дорогокупля - Вперед и вниз

Там-Там почуял недоброе. Искали, без сомнения, его, но при этом стиль и методы поиска заставляли сомневаться в дружеских намерениях сидевших в машине людей — уж очень все это напоминало ночное сафари в саванне, когда по ней разъезжает ощетиненный стволами ружей лендровер, хищно высвечивая подходящую для стрельбы цель. В настоящем случае такой целью был, разумеется, Там-Там, а то, что эти люди станут в него стрелять, казалось ему вполне естественным, легко укладываясь в логическую последовательность событий.

Он обернулся — сзади была скала, о подъеме на которую, особенно в темноте и спешке, не стоило даже и думать. Оставалось бежать вдоль дороги до того места, где скальная выемка плавно переходила в насыпь. Он побежал, стараясь не высовываться из-за кустов и на секунду-другую припадая к земле, когда замечал приближающийся луч прожектора. Наконец гранитная стена выемки понизилась до уровня его груди, он подпрыгнул, перевалился через ее крайний уступ и замер, не зная, что предпринять дальше, — по эту сторону насыпи не было ни леса, ни даже кустов, а только просторный луг, поднимавшийся залысиной аж до середины горы. Луч описал очередной полукруг и срезался о кромку обрыва в нескольких метрах от него — машина была уже близко. Там-Там вскочил на ноги и во всю прыть устремился вверх по склону.

Он не успел бы незамеченным добежать до леса, если бы преследователи сохраняли прежний порядок поиска, но вместо этого машина вывернула на встречную полосу, осветила лесную опушку на противоположной стороне дороги, где не так давно находился Там-Там, и лишь затем проехала дальше и затормозила на насыпи против луга.

Хлопнули дверцы, луч заскользил по траве, поднялся выше и миновал дерево, за которым только что скрылся беглец. Люди внизу что-то прокричали — ему показалось, что кричат по-английски, но слов было не разобрать: утренний ветер уже шумел в кронах сосен, приглушая отдаленные звуки. Новая вспышка света и крик — на сей раз как будто ближе. Неужели идут к нему? Того и гляди, начнут стрелять. Ослепленный прожектором, он не видел, что творится на склоне горы, но был уверен, что враги приближаются. Дождавшись прохода луча, он вскочил и, петляя, помчался через лес, все время вверх, а когда с разбегу перевалил вершину горы, ноги уже сами понесли дальше.

Он уворачивался от летевших навстречу деревьев, перепрыгивал или продирался через кусты, огибал валуны и, только чудом ни разу не упав, снизил скорость лишь после того, как проскочил заросший папоротником овраг и начал взбегать на соседний холм. В конце концов он, задыхаясь, растянулся на подушке из мха и опавших игл у подножия толстой сосны. Теперь ему уже не было холодно, он весь вспотел, голова кружилась и тихо звенела, ноги казались зависшими в пустоте, и, только подвигав ими, он убедился, что под ботинками его все же была твердая почва. О преследователях он больше не думал и не прислушивался к ночным звукам. Все внимание и вся энергия его несильного тела ушли на этот последний рывок и на попытки удержаться на ногах во время стремительного спуска. Он справился с трудной задачей и теперь мог немного расслабиться и отдохнуть. Тяжело перевернувшись на бок, он поджал колени к груди, обхватил их руками и мгновенно уснул.

Сон Там-Тама был по всем признакам вещим. Он увидел большую птицу с уродливым зубастым клювом, быстрый холодный поток и пальму на его берегу. Птица сидела в густой траве и что-то яростно рвала своим клювом — что это было, Там-Там не видел, поскольку сам он стоял по горло в воде посреди потока и смотрел на происходящее снизу вверх. Пальма сперва была неподвижна, но постепенно в глубине ее кроны зарождался какой-то шум, он рос, набирал силу и в конце концов обратился в движение: пальма неторопливо замахала огромными листьями и начала странно извиваться, как будто это была не настоящая пальма, а всего лишь ее отражение в слабо колышащейся водной глади. Тут птица наконец оторвалась от своего хищного занятия, повернула к нему голову и заговорила по-русски. Слова, которые сказала птица, были хорошо знакомы Там-Таму, он слышал их много раз, но сейчас никак не мог вспомнить их значение. Он захотел выйти на берег, однако быстрый поток ледяными нитями опутал его тело и не давал пошевелиться. Птица кончила говорить, расправила крылья, но вместо того, чтобы взлететь, провалилась сквозь землю, пальма исчезла, рассыпавшись мелкими брызгами света, Там-Там закричал и проснулся на моховой подушке под серым небом чужой земли, бесстрастно взирающим на него сквозь рваную паутину ветвей.