Семен Малков - Шантаж

Марк ни слова больше не промолвил, взял дрель и стал сверлить отверстие в стене. «Что же, придется ждать. Яблоко еще не созрело, – успокаивал он себя. – Главное – выдержка! Они сами к этому придут».

Недалек он был от истины: брошенное им зерно упало на благодатную почву. Вера Петровна стала все больше задумываться над положением дочери и внука. Главное, что ее заботило, – ближайшее будущее Петеньки. Время бежит так быстро, – не успеешь оглянуться, как в школу пойдет. Ну как он будет без отца? Что скажет ребятам? И вообще ребенку нужен отец, особенно мальчику! Постепенно она пришла к убеждению, что через год-два Светлане придется подумать о замужестве. Решение никого больше не знать, кроме Михаила, конечно, юношеская романтика. Помыкается одна год-другой – сама решит; молодая кровь свое возьмет. Дойдет до нее, окончательно, что Миша никогда не вернется, и, может, полюбит другого.

В то же время Вера Петровна сознавала, что ее дочери не так-то просто угодить и новая любовь проблематична, если вообще возможна. Останется в одиночестве надолго... Или влюбится, не дай Бог, в женатого... Тогда что?..

Вот так, постепенно мысли ее обратились к Марку. «А собственно, чем он плох? – размышляла Вера Петровна, оглядывая его длинную фигуру: Марк возился с швейной машиной, собирался отвезти в ремонт. – Симпатичный, домашний, Свете предан, любит Петеньку. У них одна, по сути, профессия, общие интересы. И хоть сегодня на все готов! Усыновит Петю – и дело с концом!»

В общем, она-то уже почти готова принять Марка в зятья, но вот насколько это реально? Главная закавыка, как ни странно, не в Светлане, – сердцем материнским чувствует: при определенном стечении обстоятельств оценит она преданность старого друга, хотя бы ради счастья сына. Главное препятствие на пути ее союза с Марком – это ее собственный муженек. «Со Светой нечего и толковать, не договорившись с Ваней. Мы теперь целиком от него зависим», – решила Вера Петровна и стала готовиться к трудному разговору с Григорьевым.

День похорон Ольги Матвеевны не под стать настроению выдался солнечный и ясный. На небольшой площади у ворот Ваганьковского кладбища собралась немногочисленная группа ее друзей и знакомых, проводить в последний путь.

Тут были работники издательства, где она сотрудничала; авторы, чьи книги переводила на европейские языки; друзья Миши. Родственников у нее в Союзе не было, а может, она просто о них не знала – ведь долгие годы они вынуждены были скрывать свое дворянское происхождение.

Отпевание прошло в маленькой церкви недалеко от входа на кладбище. Похоронить разрешили в той же могиле, где покоился ее муж. Фамильный участок Стрешневых был на Новодевичьем, но оно с некоторых пор считалось правительственным и там хоронили только знатных деятелей Советского государства.

– Слушай, Марик, а почему отпевают сразу двоих? – тихонько спросила его Светлана, с неудовольствием глядя на стоящий рядом второй гроб, окруженный кучей родственников. – Разве так можно?

– Когда двоих сразу – дешевле берут, – так же тихо ответил Марк. – А если бы было нельзя, то они бы этого не делали.

Похороны прошли вполне прилично. Их организовал и оплатил Марк. Когда ритуальный обряд был завершен, Виктор Сальников пригласил всех желающих на поминки, которые устроил в своей квартире.

Светлана и Марк принять участие в них не захотели и решили прогуляться до метро пешком. Некоторое время они шли молча, скорбя в душе о прекрасном человеке. Но Светлана не выдержала.

– Бедный, дорогой Мишенька, – тихо произнесла она, глотая слезы. – Ты не представляешь себе, что тебя ждет, когда вернешься. Сколько всего на твою голову сразу обрушится! Сколько горя и радости!

– Ты прости меня, Светочка, но я не в силах молчать, – Марк остановился и, взяв за локоть, развернул ее к себе. – Неужели ты еще надеешься, что Миша вернется? Так ведь и умом тронуться можно.

Светлана ничего не ответила, и он горячо продолжал:

– Я разговаривал со многими афганцами. Да и Сало то же самое говорит, О пленных со временем все становится известно. Подумай сама: ведь скоро год как он пропал! Так что же, ты его всю жизнь собираешься ждать? Может, у тебя их две?

– Всю жизнь, – просто ответила Света. – Я ему поклялась.

– Ну и глупо! – запальчиво выкрикнул Марк. – Клятва – это слова, а реальная жизнь сильнее слов! Если себя не жалеешь, подумай о ребенке! Каково ему будет расти без отца?

– Хватит, Марик! – рассердилась Светлана. – Опять ты за свое! Будто я сама все не понимаю. Дело не в словах, хотя данное слово нужно держать. Пока не придет похоронка, ни о чем и думать не стану!