Дмитрий Калюжный - Житие Одинокова

…На командный пункт армии приехал командующий фронтом генерал Рокоссовский. Спросил командарма Батова:

— Как развивается наступление?

— Войска продвигаются.

— Точнее, пожалуйста. Как продвигаются?

— Ползут.

— Далеко ли доползли?

— До второй горизонтали высоты 1215.

Рокоссовский засмеялся:

— Если войска вынуждены ползти, да ещё до какой-то воображаемой горизонтали, то не лучше ли прекратить наступление?

— Нет, там сильная часть, штрафбат вашего имени.

— Как это, моего имени?

— Они сами себя зовут «бандой Рокоссовского», — пояснил командарм.

— Надо же!.. И они возьмут курган?

— Возьмут.

— Тот, который до них штурмовали шестнадцать раз?

— Предлагаю пари, товарищ командующий фронтом.

— Пока не ознакомлен со всеми обстоятельствами, пари принимать не могу.

— …А кто у вас самый отчаянный? — спросил Рокоссовский.

Беседовали уже с полчаса. До этого командующий фронтом осмотрел взятую ими высоту. Сказал, что взять эдакую крепость — была непростая задача. Когда пришли в лагерь, за руку поздоровался со штрафниками: многих знал лично по совместной работе на фронтах. Повар с помощниками накрывали стол к обеду. Тут-то комфронта и спросил, кто самый отчаянный. Ему указали на Василия.

— Одиноков, — подсказал ему сзади комбат. — В ходе боя за высоту трижды поднимался первым, увлекая за собой всю цепь.

Лицо Рокоссовского просветлело: он узнал бойца в самом начале визита, только имени вспомнить не мог.

— Точно! — засмеялся он. — Василий Одиноков! Ведь это вы принесли нам немецкую карту. Вы были красноармейцем и сидели в присутствии аж четырёх командиров.

— Я, товарищ командующий, болен был, — смутился Василий. — А как поживает товарищ военврач, то есть Галина Васильевна? Извините, если зря спросил…

— Нормально поживает, спасибо. Здесь она, на Донском фронте. Если вас ранят, к ней попадёте, как и в прошлый раз. А вы за что в штрафбате?

Василий коротко рассказал, как «братался» с врагом.

— Понятно, комбатом были… А в каком звании?

— Старший лейтенант.

— Партийный?

— Был. Сейчас исключили. И правильно, наверное. Какой из меня коммунист? Я не соответствую, мне христианская идея ближе.

— Немцы тоже христиане, — с интересом сказал Рокоссовский. — Много ли нам с того радости?

— Надо подумать, Константин Константинович, — ответил Вася. — Каждый-то немец, отдельный, он тоже человек. Их бы надо распропагандировать, что их Гитлер — антихрист. Пусть они к нам переходят.

— Интересная мысль! — и Рокоссовский пригласил к дискуссии остальных: — А вы что думаете, товарищи?

— По опыту знаю, — ответил бывший полковник, — что если обращаться к разуму человека, можно многого добиться.

— А какой же разум в религии? — возразил другой.

Саша Смирнов сообщил, что в работах классиков марксизма-ленинизма есть указание на перетягивание врагов на свою сторону через пропаганду наших лучших идей. Один из бывших полковников предложил призвать немца биться с империализмом, чтоб они повернули, так сказать, штыки в другую сторону.

— Это вряд ли получится, — вздохнул Рокоссовский. — Не так всё просто.

— Мы их остановили, — убеждал Василий. — Христос на нашей стороне. Если немцам сказать, что их положение безнадёжно и дальнейшее сопротивление не имеет никакого смысла… Не Гитлеру сказать, нет, а простым солдатам. Вы — командующий фронтом, Константин Константинович. Скажите им.

— Ультиматум им, что ли, отправить? — задумчиво спросил Рокоссовский. — В лучших традициях рыцарского благородства.

— Да, милосердие победителя — это благородно, — согласился Одиноков…

8 января 1943 г.

6-я германская армия, соединения 4-й танковой армии и приданные им части усиления находятся в полном окружении с 23 ноября 1942 года. Части Красной Армии окружили эту группу германских войск плотным кольцом. Все надежды на спасение ваших войск путём наступления германских войск с юга и юго-запада не оправдались. Спешившие вам на помощь германские войска разбиты Красной Армией, и остатки этих войск отступают на Ростов. Германская транспортная авиация, перевозящая вам голодную норму продовольствия, боеприпасов и горючего, в связи с успешным, стремительным продвижением Красной Армии вынуждена часто менять аэродромы и летать в расположение окружённых издалека. К тому же германская транспортная авиация несёт огромные потери в самолётах и экипажах от русской авиации. Её помощь окружённым войскам становится нереальной.