Леонид Сергеев - Заколдованная

У бездомного Букета когда-то был хозяин, но однажды собаку вырвало, а хозяин подумал — нагадила, и жестоко отлупил пса. Букет сбежал и поселился в кустах у Лихоборки. Дворники помойные ведра выносят, и он с ними ходит взад-вперед — вроде помогает; выйдут доминошники — он с ними посидит.

Еще один полупородистый пес Сандал стал ничейным после смерти хозяйки. Сандал был мрачный, замкнутый — никогда не лаял, ни к кому не приставал, но если собаки затевали драку, подходил и молча хватал за загривок.

Собак на другой стороне Лихоборки владельцы бросили, когда сносили деревянные дома, а жильцов переселили на новое место. Обычно днем собаки прятались в подворотнях, а с наступлением темноты шастали по помойкам. Только две маленькие дворняжки — крутолобый Уголек и его подружка хромоножка Найда и днем бродили между домов — бегали с ребятами в магазин и на озеро, а зимой провожали до школы.

Мы с Челкашом дружили с этими собаками; он с ними играл, я их подкармливал, и понятно, мы нешуточно привязались к ним, а они к нам и подавно, даже сопровождали нас во время прогулок к озерам. Случалось, я и лечил наших бездомных друзей: Найде замазывал лишай, Угольку промывал глаза марганцовкой, у Сандала вытащил рыбью кость из пасти, у Букета занозу из лапы. После этих «лечений», собаки уже воспринимали меня, как вожака их стаи; во всяком случае ходили за мной по пятам и постоянно заглядывали в глаза, ожидая приказаний.

Как-то зимой, прогуливаясь с Челкашем, я обнаружил под котельной теплый подвал и, купив дешевой колбасы, стал туда приманивать бездомных «ребят» так я называл их; за несколько дней собрал всю окрестную собачью братию. Было смешно смотреть, как, перекусив, собаки укладывались в подвале, ссорились из-за лучших мест, толкались, ворчали, потом засыпали, прижавшись друг к другу.

Старушка, у которой было много собак и кошек, почему-то считала меня ветеринаром, при встрече раскланивалась и говорила:

— Вы знаете, Сандала кто-то ударил по голове. У него кровоподтек возле уха. Пожалуйста, подлечите его и возьмите под свою защиту.

Я уже и на самом деле всерьез вошел в роль лекаря и опекуна, но вскоре убедился, что являюсь всего лишь бесправным любителем животных.

Однажды весной во время собачьей свадьбы Альма увела часть собак в парк за гаражи; вместе со сворой убежали Чарли и наш Челкаш. Я кое-что знал о методах собаколовов, знал — они промышляют на рассвете, и именно во время собачьих свадеб, что выглядит особенно жестоко.

Целый день до полуночи и все следующее утро я искал собак и нашел их вовремя: в парке уже стоял зеленый фургон, и знакомые «лиловые носы» с улицы Юннатов «обложили» стаю, перекрыли выход из парка и приманивали своих жертв колбасой — ничего не подозревающие собаки доверчиво подходили к мужикам. Часть бедолаг уже была в машине за решеткой. Я подбежал в тот момент, когда «лиловые носы» запихивали в фургон… Челкаша!

— Стойте, мужики! Это мой пес.

— Чего ж отпускаешь без ошейника?!

— Сбежал. Сами понимаете — свадьба. Вот вам.

Я протянул собаколовам три рубля; Челкаш бросился ко мне, начал прыгать, лизаться, а в фургоне — Букет, Уголек, Найда — еще разгоряченные, не отошли от своих игр, но уже в глазах страх, топчутся, дышат тяжело.

— Мужики, — говорю, — давайте договоримся. Выпустите их всех. Сейчас принесу рублей пятнадцать.

— Это можно, но у нас план. Есть постановление… Не сегодня, так завтра отловим. Ну, тащи четвертной, а там разберемся.

Я отвел Челкаша домой, занял у соседей деньги, принес «носам», они отъехали за гаражи, подальше от любопытных глаз, и выпустили пленников — те сразу дунули за Лихоборку.

— Зря стараешься, — сказали собаколовы, отъезжая. — У нас ведь план… Надо поставлять в институты. Все одно выловим.

А потом собаки стали исчезать. Первым пропал Букет; говорят, его какой-то алкаш отнес за пятерку на опыты.

…Однажды утром я проснулся от громкого воя Челкаша — он тревожно бегал по комнате, прятался за шкаф, стаскивал с меня одеяло. Я выглянул в окно и увидел зеленый фургон. Челкаш уловил далекий призыв своих собратьев и отчаянно будил меня, звал на выручку, но когда я выбежал из дома, фургон уже выруливал на шоссе…

В тот же день выяснилось — майорша все-таки пронюхала про подвал в котельной и долго поносила «всяких любителей животных», которые «с жиру бесятся, а их собаки разносят заразу», а потом вызвала собаколовов, навела их на собак и сама руководила облавой. Загребли незнакомого пса и Уголька с Найдой.