Юрий Хазанов - Знак Вирго

Но Юра не был уверен, что прозвучали именно эти слова. Не был уверен и в том, что оскорбитель, перейдя улицу, просто пошел: очень хотелось думать, что он помчался, как стрела… как заяц от орла…

После удара Юра тоже быстро пошел… вернее, побежал… только в другую сторону — к дому. Но вскоре остановился, поглядел назад. Нападавший был еще виден: вот-вот поравняется с домом, где жили когда-то братья Кацманы… Юра потрогал скулу.

Удар был кулаком, скула болела, но не сильно. Юра даже подумал, когда немного пришел в себя, что бил этот тип как-то неумело. Да и почему всего один раз, и сразу ушел… то есть, удрал? Так обычно не дерутся… Было, конечно, лестно предположить, что грабитель, или кто он там, просто испугался, когда понял по Юриному суровому и решительному виду и могучему телосложению, с кем имеет дело. Но настолько Юра себя не обманывал: не было ни такого вида, ни, тем более, телосложения. А были — испуг и удивление. И второго, пожалуй, больше, чем первого… Да и не грабитель он никакой.

«Преступник» уже скрылся в темноте, а Юра все стоял, поглаживая скулу. Не вполне ясная мысль зародилась в слегка гудевшей голове. Ему вдруг стало казаться, что этого человека он знает… видел, даже довольно часто… Только нет, не может быть! Зачем?.. Чепуха какая-то… И все-таки… под низко надвинутой кепкой скрывались знакомые черты.

Было бы хорошо, конечно, позвонить кое-кому из друзей — у кого есть телефон, рассказать о своих подозрениях, но у Юры самого не было телефона: как сняли, после ареста отца, так с тех пор и не поставили. Да и надо еще кое-что осмыслить, приготовиться как следует к рассказу о случившемся, продумать детали — чтобы не ударить лицом в грязь, чтобы все с раскрытыми ртами слушали. Не все, разумеется, а самые близкие.

Но думать об этом типе в кепке не хотелось: были мысли куда важнее… Поцелуй… Они с Ниной поцеловались… Он старался вспомнить Нинино лицо, каким оно было, когда они… Но не мог. А что она сказала после этого? Просто ответила «до свиданья» или еще что-то?.. А перед этим?.. Перед этим она сказала — слова звучали до сих пор у него в ушах — она сказала: «Ой, я что-то хотела…» Кажется так? Да, именно так… С этими мыслями Юра уснул.

Назавтра он, естественно, не мог до уроков поведать свою историю друзьям, потому что, как обычно, ворвался в класс после звонка. Во время урока тоже не получилось: в последнее время им строго-настрого, по решению самого директора, запрещали сидеть вместе, и Юра делил парту с огромным добродушным Олегом Васильевым. Что он успел все же сделать, так это написать и передать три записки одинакового содержания — Вите, Кольке и Андрею. В каждой лаконично сообщалось: «Внимание! На переменке нужно поговорить о важном. Не разбегайтесь. Ю.».

После звонка, в коридоре, возле деревянного ящика с несчастным, полузамученным фикусом, Юра сделал сообщение о том, что случилось. Он уже завершил экспозицию: нарисовал картину пустынной плохо освещенной улицы, на которой особенно зловеще звучали гулкие настойчивые шаги преследователя, и теперь надо было переходить к главному и самому неприятному.

— …Понимаете, — торопясь говорил Юра, — он как налетит… я сообразить ничего не успел… Любой бы на моем месте… Ударил… вот сюда… а потом сразу повернулся — и бежать… Быстрее лани…

— Гарун бежал быстрее лани, — сказал Витя и засмеялся. Он всегда первый смеялся своим шуткам. — Быстрей, чем ты бежишь с собраний.

— Кто бежал быстрее лани? — переспросил Андрюшка.

Юра с подозрением посмотрел на него: тоже остроумие свое показывает: Но тот был совершенно серьезен.

— Кто, кто? — крикнул Юра. — Не я же. Я так и остался стоять с удивленным лицом.

— И с подбитым «скулом», — добавил Витя и опять засмеялся первым, но Колька, скривившись в улыбке, сказал, что вопрос серьезный, потому что «наших бьют», и этого так оставлять нельзя.

— А как ты с Ниной в кино оказался? — спросил Андрюшка.

— Ножками, — находчиво ответил Юра, покраснел и принялся тереть переносицу. — Ладно вам. Сейчас звонок будет. Слушаете или нет?

Зная Юрину обидчивость, все трое поспешно заверили его, что только и ждут дальнейшего рассказа, и Юра продолжал.

— Так вот, когда он помчался… — Осекся и зорко вгляделся в лица друзей, но ни тени усмешки не обнаружил. — Когда помчался, — повторил Юра окрепшим голосом, — я сперва ничего не понял: кто, что, зачем?.. А потом иду спокойно домой, а перед глазами всплывает облик этого самого… Понимаете? Все ясней и ясней… Как если фотографию проявляют. Сначала волосы, то есть кепка, потом лоб, потом правая бровь…