Юрий Хазанов - Горечь

Конечно, многие с подобными рассуждениями категорически не согласятся — особенно те, кто, подобно старорежимным российским офицерам, готовы вступиться за незнакомую даму, подвергшуюся оскорблениям, и рисковать ради неё жизнью на дуэли. (Таким мне видится, в первую очередь, и Юлий Даниэль, только он был не российским офицером, а советским солдатом и в этом славном звании окончил войну.)

Итак, одна из методисток пионерлагеря «Артек» сказала, что моим рассказом, прочитанным только что перед большим скоплением ребят, взрослые остались недовольны, и пояснила:

— Ведь тут дети, а вы их, извините, сексу учите…

Не знаю, то ли я в тот день перегрелся на крымском солнце, то ли ещё что, но я сходу кинулся в спор, хотя понимал всю его бесполезность.

Позднее я даже сумел объяснить себе причину подобной реакции. Нет, она не была вызвана жгучей обидой за моё высокохудожественное детище и желанием защитить его от нападок, непонятливых людей, которые, кстати, ни словом не упоминали о литературных достоинствах или недостатках рассказа, а исключительно о его сексуальной направленности: о том, что он не может не возбуждать в детях тайных мыслей об интимной близости, о чём им рано ещё и думать.

Тем не менее, отвечая обвинителям, я говорил довольно долго и, быть может, временами резко, но защищал не сам рассказ, а то не вполне понятное и не очень поддающееся, на мой взгляд, описанию слово (явление, понятие), которое именуется «секс». Кстати, к понятию «любовь» у меня такое же отношение. И вообще, к весьма многим словам и понятиям. Что может говорить как о моей собственной непонятливости и непросвещённости, так, возможно, и о том, что ваш покорный и многоречивый слуга не считает окружающий мир и его обитателей такими уж простыми и незамысловатыми, а напротив, бесконечно сложными и потому вполне допускает двойственное и противоречивое, или амбивалентное, как сказали бы мы с уже упоминавшимся швейцарским учёным Блейлером, отношение ко всем явлениям этого мира.

Откровенно говоря, я уже не очень хорошо помню, чтО именно говорил тогда, отвечая этим милым женщинам пуританско-советского толка, а что напридумывал потом, восстанавливая в памяти далёкие события, но точно знаю, что не преминул сыронизировать по поводу тогдашних заявлений некоторых наших сограждан и согражданок по радио и телевидению о том, что «секса у нас в стране нет»; а в своё оправдание, и чтобы немного пристыдить разгорячившихся дам, сказал, что около ста лет назад небезызвестного автора «Тома Сойера» тоже активно осуждали некоторые читатели за то, что он позволил Тому поцеловать свою однокашницу Бекки Тетчер. И ещё я привёл тогда достаточно убедительный, как мне казалось, пример из собственной подростковой жизни, рассказав, как в пятом или шестом классе стоял в очереди за книгой, которую один мальчишка принёс в класс, вытащив из книжного шкафа у своих родителей. Она называлась не «Айвенго» и не «Корабль натуралистов», а «За закрытой дверью», и написана была не Вальтером Скоттом и не Верисгофером, а врачом-венерологом Фридляндом, и в ней рассказывалось многое из того, что волновало детские умы, но пользы от неё было для нас не больше, чем от порнографических картинок, которые приносил другой мальчишка и за которой тоже стояла очередь. (Так что секс у нас был, и даже в совсем невинном возрасте.)

А про то, какую книгу не мешало бы нам, детям, прочитать в те давние годы, взамен «Закрытой двери», я узнал, к сожалению, несколько десятков лет спустя, когда и сам уже начал писать о человеческих взаимоотношениях, то есть, и о сексе.

Говорю сейчас об одной из книг, написанных для подростков (и для их воспитателей) — одной из многих, выходивших из печати в других странах — полезных, по-хорошему занимательных и познавательных книг на эту «ужасную» тему. Будь она у меня на руках в то лето, я обязательно бы рассказал о ней и об её авторе моим оппонентам и, возможно, прочитал что-нибудь из неё, дабы всколыхнуть их, задеть, потревожить и, быть может, зародить в них мысль, что то, что они называют «сексом», у детей тоже есть и нужно помогать им и отвечать на вопросы, которые они, по большей части, боятся нам задавать. Да, отвечать, но, конечно, не в жанре дворовых или уличных разъяснений, а совсем по-иному. Например, так, как сделал это молодой английский журналист и телеведущий на лондонском Би-Би-Си Ник Фишер, отец девчушки по имени Олли и страстный рыболов (о чём даже говорит его фамилия), а также автолюбитель. Привожу эти подробности, чтобы стало понятно: этот человек, выступающий с экрана и по радио, пишущий книги для детей о сексе, — не педофил, не «голубой» и не старый развратник, а самый обыкновенный смертный.