Юрий Хазанов - Горечь

— Дело не в настроении, — сказала ему Люся. — А в адреналине. Человек, когда пугается, выделяет адреналин. У себя внутри. А собаки чуют, и он им не нравится. Но почему, не знаю…

Зато она знала, что у дельфинов тоже свой язык, в нём больше ста сигналов, которыми они переговариваются. Только говорят так быстро и почти неслышно… ну, как Верёвкина, когда подсказывает с парты, и понять можно только с помощью специальных приборов…

Костя всё ещё стоял у окна, глядел на просыхающие крыши и в тридцать первый раз вспоминал то, что совсем недавно произошло, когда они уже остались втроём и шли по боковой аллее парка. Серёжка поддавал ногой камень — от самого пруда, Люся рассказывала, как знакомый её отца летал на воздушном шаре и что на высоте в три километра слышно, о чём люди говорят на земле.

— ЛафА! — сказал Серёжа. — Хочешь узнать все секреты, поднимайся на три километра…

Было тепло, домой идти не хотелось, они уселись на одну из скамеек, похожих сбоку на игрушечную лошадь, провалились в глубину сиденья и, болтая ногами, заговорили о достоинствах и недостатках новой «англичанки».

— А, кавалер — всем детям пример! — раздался голос.

Рядом с ними стояло трое мальчишек. Двух — Бориса и Толю из восьмого — Костя знал, третьего — нет.

— Чего ж не встаёте перед старшими? — спросил третий. — Плохо вас учат.

— А вас? — сказал Серёжа.

— Чего ты вякнул? — переспросил тот. — Грубиян. Ещё при даме.

Он приблизился и стукнул пальцем Серёжу пО носу. Тот начал подниматься со скамейки, но парень толкнул его, и Серёжа снова плюхнулся на изогнутое сиденье.

— Ладно тебе! — сказал Костя.

— Чего пристали? — крикнула Люся. — Мы вас не трогали, кажется.

— Не хватало ещё, — сказал парень. — Мы от вас одного хотим — вежливости. Доходит? Как в магазине: «Покупатель, будь вежлив с продавцом». «Уступайте места пассажирам пожилого возраста». Доходит?

— Закон, — подтвердил Борис.

— А этого я знаю, — сказал Толя из восьмого, указывая на Серёжу. — Ты почему в столовой толкался?

— Сам ты толкался!

— Опять грубишь? — сказал незнакомый парень. — С вами по-хорошему, а вы… Никак не хотите вежливыми быть. Даже в присутствии девчонки. Небось и выругаться можете?.. Вот так… — Он выругался. — Не можете? Ну, так я научу. Это проще пареной репы. — Он выругался ещё раз. — А чья она тут у вас? — Он ткнул Люсю в плечо. — Твоя?.. Или твоя?.. Одна на двоих? — Серёжа снова вскочил со скамейки, и опять парень сильным толчком усадил его обратно. — Твоя, значит?.. Да ты не бледней, не бледней… Ты отвечай, когда старшие спрашивают!

— Закон, — сказал Борис.

— В ажУре, — подтвердил Толя.

— Ты — гадина! — крикнула парню Люся. — И помощнички твои тоже! Я бы вам ещё не так сказала, да противно ругаться.

Парню противно не было: он выругался на всю железку. Со смаком и с полным знанием дела. И так увлекся, что Серёжа успел вскочить и ударить его. Не слишком умело, но довольно сильно. Удар пришелся по скуле.

— Ты так… — проговорил тот, потирая щёку.

— Не надо… бросьте! — сказал Костя. — Что вы связались?

— Дай ему, чтобы не вносил предложения, — скомандовал парень Борису, и Костя, не ожидая выполнения команды, отбежал в сторону. — А девчонку подними, — продолжал парень, обращаясь к Толику, — чего она тут расселась?

Тот рванул Люсю со скамейки, а парень в это время нанёс Серёже прямой удар в лицо правой, но тот успел прикрыться и тогда получил удар левой в живот. Парень, как видно, знал приёмы. Серёжа согнулся от боли.

— Ещё дать? — спросил парень и шагнул к нему.

Но тут Люся налетела на него и стала бить обеими руками, как в барабан. Он отшвырнул её, она упала, а он повернулся к подскочившему Серёже. Тот успел задеть его по носу, но тут же получил удар в губу.

— Перестаньте! — закричал Костя. — Люди идут. Толик, скажи ему…

Люся уже была на ногах. Она толкнула Толю, который стоял ближе всех, а тот схватил её руку и вывернул.

— Держи её, — сказал парень, — сейчас мы из него натурального кавалера сделаем. Как во Франции.

— Не надо, как во Франции! — в ужасе закричал Костя. — Зачем?

Серёжа кинулся на Толю, но его оттолкнул Борис, который потом помог парню заломить Серёже руки назад, после чего просунул под них свои и начал давить Серёже на шею. Приём этот называется «двойной нельсон».

— Подведи поближе девчонку! — крикнул парень Толе. — Пускай поцелуются. А то не пробовали, небось… Только в кино видели.

— Закон, — сказал Борис, помогая теперь уже Толе удерживать Люсю.