Леонид Сергеев - Мои собаки

Но Дым почему-то продолжал безмятежно дремать. Он, имеющий редкий слух и чутье, совершенно не реагировал на опасность, спокойно посапывал, закрыв глаза. Только когда Привидения стали вести себя развязно — устроили танцы вокруг костра и холодные вихри чуть не опрокинули нас, Дым проснулся, но вдруг, зевая, побрел в палатку. Казалось, все происходящее его ни капли не интересует. Прихватив спальник, я поспешил за ним.

Весь остаток ночи я не мог заснуть. Да и разве уснешь, если по палатке то и дело шлепают и барабанят, а тебя пинают через брезент? Если в просвет под тентом-козырьком тянутся длиннющие руки, которые — кто знает! — могут и задушить! Только с рассветом все эти измывательства прекратились.

Я выглянул из палатки — спасаясь от солнца, Привидения бежали в низину, прямо на ходу превращаясь в плотный и белый, как кефир, туман.

Я перевел дух, но, как оказалось, рановато. В тумане появились… Черти! Множество рогатых Чертей (я насчитал с батальон!) приближалось к нам — над пеленой тумана виднелись одни рога, но ясно различалось хлюпанье и чавканье копыт по трясине, фырканье и хрипы.

На этот раз я не ошибся. Приближение нечистой силы уловил и Дым. Приподнявшись, он тряхнул ушами, как бы сбрасывая сон, и насторожился. И тут же стремглав выскочил из палатки, принял бойцовскую позицию и залаял. Я тоже вылез наружу.

Войско подошло совсем близко. Уже было видно, что рядом с Чертями семенят Чертенята, тоже с рогами, только маленькими. Некоторые из Чертей издавали трубные звуки и гремели колокольчиками — настраивались на сражение с нами. Они шли клином; впереди — главарь и, явно, самый беспощадный, он так и выпрыгивал из тумана, показывая огромные кривые рога.

Схватив толстенную корягу, я встал рядом с Дымом и приготовился к смертельной битве.

А Дым уже так и рвался в бой — вздыбил шерсть на загривке, хвост держал трубой, нетерпеливо копал лапой землю и устрашающе рычал — я еле сдерживал его за ошейник.

Но внезапно, поднимаясь к нам на возвышение, Черти один за другим стали превращаться… в коров! А Чертенята — в коз и овец! Пережевывая жвачку и искоса посматривая на нас, стадо прошествовало к реке. Некоторые животные вообще не проявили к нам, ровным счетом, никакого интереса. Только одна корова задержалась около кострища, губами подобрала алюминиевую ложку, игриво подкинула ее и, взбрыкнув, побежала догонять подружек.

Замыкали стадо светлобородый пастух и низкорослая собака, вся в комьях грязи и колючках репейника. Подгоняя животных, пастух размахивал руками, как дирижер перед оркестром, а собака, заметив Дыма, поджала хвост и отошла в сторону.

— Сонька иди сюда! Не трусь! — сказал пастух и, обращаясь ко мне, поздоровался: — Доброе утречко! Чтой-то не лучшее местечко вы выбрали? Здесь и подход к реке никудышный, все коровки мои вытоптали.

— Вынужденные условия. У нас лодка дала течь, — хмыкнул я, отпуская Дыма.

Он сразу подбежал к Соньке, обнюхал ее, а она завалилась на спину — изобразила позу подчинения.

— Эх вы, горемыки, — пощипывая бороду, пастух остановился около байдарки. — Есть чем лодочку подклеить? А то можно голосовать на реке. Здесь полно туристов плывет, у кого-нибудь клей найдется.

— У нас есть и клей, и резина. Но кое-что надо подкупить. Ниже по течению деревня есть?

— Вначале будет озеро, а потом и деревушки пойдут. Родионово, Поддубье, — пастух махнул в сторону восходящего солнца и попрощался с напутствием: — Ну, бог вам в помощь!

Окликнув Соньку, он зашагал вслед за стадом.

Пока я зашкуривал и заклеивал байдарку, а Дым счищал грязь с наших вещей (и прежде всего с жилетки), солнце уже поднялось достаточно высоко и вновь стало жарко.

— Дым, ты молодец. Все привел в порядок, — похвалил я своего трудолюбивого друга. — Но давай позавтракаем попозже, когда найдем подходящее место. Завтракать среди коровьих лепешек не достойно настоящих путешественников. Так что, вперед, дружище!

Дым не стал возражать. Мы погрузились и заскользили вниз по реке.

Река стала спокойней, и вскоре, разлившись на два рукава, влилась в озеро, еще более просторное, чем первое. И красотой оно ему не уступало. Оно не было таким прозрачным и его не огораживали ивы, зато на нем было несколько островов с березами и соснами, а под деревьями виднелись разноцветные палатки туристов. Издали острова напоминали флотилию кораблей под зелеными парусами. Впрочем, мы этими красотами не любовались; Дым хотел есть, а я, после бессонной ночи, был вдрызг разбитым, будто и вправду дрался с нечистой силой.