Сьюзен Баркер - Сайонара

Хотя в результате этой истории нервы его матери превратились в клочья, для Юдзи то были безмятежные дни. Девушки обращались с подростком, словно с маленьким клиентом, постоянно твердя ему, какой он красивый и умный Блуждая в тумане боли, Юдзи вспоминал об этих счастливых днях. Крошечные жучки и ползали по тому стулу в баре, где он любил сидеть, притворяясь, что делает домашнее задание, а девушка по имени Йоко нахваливала его старательность своим бархатным голоском. Новый приступ физических мучений принес новые моральные страдания. Юдзи застонал, наполовину от боли, наполовину от горькой ностальгии подавно прошедшим временам. Он провел языком по кровавым остаткам зубов во рту и снова застонал.

В восьми километрах трехстах метрах отсюда Мэри, дрожа, бродила по улицам. Я разрывался надвое, не желая бросать ее в таком отчаянном состоянии. Судьба предлагала выбор, раздваиваясь, словно змеиный язык, и принуждая меня принять решение. Мне отчаянно хотелось спасти Мэри, хотелось отправить ее домой в теплой и мягкой Золушкиной карете. Однако это ничего бы не решило. Чтобы разобраться с нашей проблемой, требовалась канистра бензина.

В дюйме от моего носа пролетел пустой поезд, управляемый учеником машиниста. Жалюзи в баре заплясали в дикой пляске, а голова Юдзи застучала по стене. Стулья и столы запрыгали по полу, люстра закачалась. Поезд исчез вдали, и сумасшедшие вибрации прекратились. С другой стороны насыпи на меня, запутавшегося в сетях Венеры ребенка, уставился старый выброшенный холодильник, выпуская в атмосферу вредные испарения.

Я знал, что сегодня вечером что-то должно случиться. Я чувствовал это в атмосфере. После работы я шел за Мэри и Юдзи через район Синсайбаси. Я тенью скользил мимо закрытой галереи, мимо крепости Сити-банка, мимо благословенных земель пригорода. Хотя Юдзи прижимал к себе свой золотой трофей, взгляд его то и дело останавливался на пышных ляжках проститутки, шедшей по улице перед ними. Почему он не ценил то, чем владел, в то время как я завидовал микроскопическим клещам, что жили в ресницах Мэри, и сере, что скапливалась в ее ушах? После того как Мэри переступит пределы обыденного, обещаю, она никогда не будет ощущать себя нелюбимой и покинутой.

Друзья Юдзи ждали в баре. Этот бар был настоящей волчьей ямой, дьявольской западней, где тусовались транссексуалы и сатанисты. Я испытывал жалость к этим введенным в заблуждение беднягам. Если бы они проникли в гиперпространство и увидели, какой жалкой фигурой является Люцифер, то тут же забыли бы весь свой оккультизм. Заброшенный в преисподнюю, дьявол ныне влачит жалкое существование, изредка становясь почетным гостем на черных мессах и концертах бельгийских металлистов. Поневоле задумаешься, стоит ли ради такого пить козлиную кровь?

Сатанисты меня не пугали. Рядом с друзьями Юдзи, бандитами с впалыми щеками, они выглядели мяукающими котятами. Как только я увидел их, то сразу понял, что они собираются убить Юдзи.

– Иуда получит по заслугам, – пробормотал один из них, когда упомянутый Иуда вошел в бар.

Меня охватила паника. Я ничего не имел против бандитских планов относительно Юдзи, но Мэри! Этим парням проще вырубить ее, чем слушать ее испуганные крики. Трое бандитов сидели в тестостероновом ступоре – отбросы общества, средоточие всех его болячек. Кензи – накачанный наркотиками тип с двойными Y-хромосомами. – однажды бросил своего ротвейлера в ванную, а затем опустил туда же включенный тостер. Агония Трикси оказалась такой забавной, что Кензи тут же отправился на поиски других собак. А Синго и Тору чуть не задушили друг друга в своей квартире на первом этаже – они сжимали и давили, пока не округлились белки глаз. Даже на публике они не могли остановиться, под столом до волдырей сжигая кожу на руках друг друга.

Пока жертва и хищники обменивались приветствиями, я спрятался в темном углу бара. Затем Юдзи сел, и они принялись беседовать, намеренно игнорируя Мэри.

Стрелки часов двигались вперед. Солдаты Люцифера раз за разом заталкивали монетки в сто йен в щель музыкального автомата, снова и снова вызывая оттуда дух тяжелого металла. Мэри пила коктейль за коктейлем, чтобы задушить ростки уныния, пробивавшиеся в душе, и унижение от того, что с ней обращались, как с надувной куклой. Как только Мэри удастся нащупать вход в гиперпространство, она никогда больше не будет тосковать. Прорыв в гиперпространство уничтожит все сорняки скуки, но до той поры я мог лишь сочувственно наблюдать за ее страданиями.