Юрий Азаров - Подозреваемый

Неделю, месяц тратят на то, чтобы один раз нажарить, напечь, насолить, намариновать, чтобы потом все разом, в один день, ели с обеда до полуночи и все съели, разжевали, все допили, заглотнули, и еще раз пить, и все время допивать, и потихоньку расстегивать пояс, потом кому-то плохо, кто-то мчится в туалет, пища вся назад, кислый противный запах, хозяева жгут бумагу, желтые, жженые пятна на кафеле, а опорожнивший желудок вновь жрет, ему есть куда теперь запихивать, еще немножко, да, пожалуйста, вот этот кусочек, нет, лучше вот этот, прекрасно, лапку так лапку, и снова за все хорошее, праздник так праздник, один раз живем, ну будь здоров, мать, идет трапеза, вино льется, как река течет, горная река, через каменные пороги переваливает, не так все просто, еще по рюмочке, а уже некуда, и эта рюмочка в башку ударяет, прямо по мозгам, а хлебосольство щедрое, широкое, от души: еще закусите, а уже и закуска не идет, икает добрый молодец, кислыми щами от него с чесноком за три версты несет, еще по одной, по махонькой, травкой закусите, от травы какой прок? Травка, она и есть травка, и наматывает сосед пучок травки, и в соль, и в перец, и в соус, и все в пасть загоняет, и хрумкает эту травку, от нее в животе прямо набеги половецкие, с гиком, с шумом, с оханьем, надо же так повезло, и лица перекошенные, и глаза стеклянные, еще по одной махонькой, а вон рыбка вроде появилась? Кулебяка? Давайте кулебяку со сметаной, это самый раз, она осадку дает, сметана, еще один сосед в туалет двинулся, снова оттуда пустой весь да с протухлой пастью вылез, глаза к небу, платком лоб да щеки вытирает, ух, как жарко, а не жарко совсем, просто полный развал тела, брюхо висит, как мешок с мокрыми опилками, болтается из стороны в сторону, жидкость в нем перекатывается, ох, родные мои, не могу больше, но опять за стол, снова еще по одной…

О смысле жизни никто не спрашивает. Не нужен он здесь, этот смысл. Я вижу за этим столом многих добропорядочных моих знакомых. Злюсь на них. Ибо знаю, обо мне они говорят: "Дошел! Этого следовало ожидать". Мои прежние знакомые и друзья знают все про смысл жизни. И образ их жизни не такой уж и скверный. Нормальный человеческий образ жизни. Дети, семья, обмен квартиры, расширение площади, отпуск, новые книги, выставки, рецензии, гости — вы к нам, а мы к вам, дружба домами, долгие сборы в гости, посещение портнихи, демонстрация туалетов, ах, какой прелестный костюмчик, великолепная отделка, так просто и так элегантно, конечно же, чистая стилизация, зато как исполнено, какая ровная строчка, и так к лицу, а туфельки вроде ничего особенного, но неужели Таиланд, быть этого не может, а вот это уж точно из США, ай, какая прелесть, а вот тут-то я вас и надула, это я сама сшила. Быть этого не может! Что вы говорите? Все сама придумала, ну не совсем сама, кое-что и позаимствовала, нет, великолепно, прямо от Диора, здорово, ничего не скажешь.

Ты вся в бриллиантах, милочка, избави боже, всего лишь феонит, фу, какая гадость, это же для маникюрш и парикмахерш, кто сейчас носит феонит, это он тебе купил? Какой дурной вкус, ничего подобного, я люблю серебро, это что, в комплекте? Надо же как забавно…

И сцена в другом ряду. То же самое. Уровень чуть иной. Мы стояли в ювелирном, и я ткнула пальчиком, ах, как это прекрасно, а он: "Куплю своей жене", а когда мы расставались, сунул мне в карман эту штучку, ах, как чудненько, я мечтала о таком колечке, у меня их полно, и с мухами, и с прожилками, а вот такого чистого, из цельного янтаря не было, такая прелесть, дай примерить, не дам, дорогая, не могу, дурная примета, тебе пойдут яркие камни! мне яркие? ненавижу, напрасно, напрасно, я давно мечтаю купить большой старинный гранат, а мне бы крохотный рубинчик, мечтаю. Послушай, а где твое платьице? Ришелье, тебе так шло оно, ты с ума сошла, мне все трещали, как прекрасно, как к лицу, а я посмотрела на себя в театре в боковое зеркало — корова, натуральная корова, и тут же отнесла платье в комиссионку…

Странно, Санька, любительница нарядов и камней, сроду не трещала про богатство. Ее мучило что-то другое. Миражи с газонами, стрижеными ярко-зелеными газонами, красного гравия дорожки, доги, коттеджи, яхта — откуда такие запросы? Когда и в какую пору пришло ей в голову, что это доступно, возможно?

Ночь, десять коек в камере. Фонарь за окном. Мне видно, как по полу кто-то ползет. Вижу, ползут двое. Мне нет дела до них. Пусть себе ползут. Пока меня не трогали. Уважают. Я им всем по рисунку подарил. Вчера вот так же ползли. Видел, как скинули с постели Варфоломея. Варфоломей — владелец ларька, попытался крикнуть. Как потом мне рассказали — иглу к горлу. Цыганская игла в карандаше. С двух сторон грифель, а внутри игла. Потом грифель с одной стороны удаляется и вылезает игла. Обчистили Варфоломея. А он лежал на полу, и к шее была приставлена игла. Я вижу эти двое ползут в мою сторону. Кого же они будут курочить? Кто-то крикнул во сне, кто-то закашлял и ругнулся. А эти двое ползут в мою сторону. Я молчу. Я пуст. С меня взятки гладки. А они все равно ползут в мою сторону. В один миг оба вскакивают и бросаются на меня. Еще секунда, и я на полу. С меня сдирают носки, белье, часы. Взамен я получаю какую-то вонючую, еще теплую дрянь. Я пытаюсь сопротивляться, но бритвенное лезвие, я это вижу, поблескивает перед глазами. Лезвие почти касается моих ресниц.