См. также: А. Солженицын, «С Варламом Шаламовым» — «Новый мир», 1999, № 4.
Борис Гройс. Город в эпоху его туристической воспроизводимости. Авторизованный перевод с немецкого Серафимы Шамхаловой. — «Неприкосновенный запас». Дебаты о политике и культуре. 2003, № 4 (30) , .
«<���…> как путешественники мы сегодня наблюдаем не столько сильно различающиеся локальные контексты, сколько других путешественников в контексте глобального, постоянного путешествия, которое становится идентичным жизни в мегаполисе. Современная городская архитектура также начинает путешествовать быстрее, чем ее зрители. Она почти всегда — или по меньшей мере чаще всего — уже находится там, куда турист еще только должен приехать».
Владимир Губайловский. Визуальная рифма. — «Русский Журнал», 2003, 20 ноября .
«Книга Владимира Гандельcмана названа „Новые рифмы“ [СПб., „Пушкинский фонд“, 2003]. Несмотря на кажущуюся бледность и филологичность, это название требует к себе серьезного отношения и интерпретации. Первое, что приходит в голову: какие такие новые рифмы? Нет никаких новых рифм: все уже было, износилось, стерлось до неразличимости. <���…> Но Владимир Гандельсман, к моему собственному удивлению, убедил меня своей книгой, что не все так просто, как казалось, что у русской рифмы есть неиспользованный ресурс: это — давно и хорошо известная в английской поэзии визуальная рифма.
…с тянущимся сквозь побелку
рамы сквозняком зимы,
радоваться позже взбитому белку,
звуку с кухни, запаху невыразимо.
Гандельсман рифмует: зимЫ — невыразимо, побелку — белкУ. Если читать эти стихи вслух, они звучат как слегка ритмизованный верлибр — на рифму нет и малого намека. Но мы привыкли читать стихи с листа, их проговаривая. И наступает неожиданное рассогласование: глаз видит одно — слух различает другое. Глаза видят зИмы — невыразимо, а слух напряженно вслушивается, но созвучия, которое явно должно быть, не находит. Это резче, чем консонанс. <���…> Во-первых, чтобы поставить подобный эксперимент над русским стихом и сделать это убедительно — то есть так, чтобы получившиеся тексты были подлинными стихами, — для этого нужно перестроить — или по-иному соткать — всю стиховую материю. Может быть, Гандельсману помогла его жизнь в городе Нью-Йорке, но ему удалось настроиться на эту новую для русской поэзии волну. Во-вторых, чтобы такое звучание стало возможным, русская рифма должна ощущаться как непременный и естественный атрибут стиха. Если бы это было не так, эксперимент Гандельсмана просто не имел бы смысла: ему не с чем было бы работать».
См. также: «Русское ухо, русский внутренний строй весь стоит на рифме и ритме. Это состояние русской цивилизации. Оно в рифму и в ритм. Кто-то из русских философов заметил, что рифма и ритм являются спасением и для человека, который пишет, и для человека, который читает, потому что это освобождение от невроза, от не упорядоченных цивилизацией страстей», — говорит Елена Фанайлова в беседе с Лилией Гущиной («Новая газета», 2003, № 78, 20 октября ).
См. также беседу Владимира Гандельсмана с Майей Кучерской «Прошу тишины» («Русский Журнал», 2003, 22 августа ).
См. также: Олег Вулф, «Русский поэт в североамериканском контексте птиц» — «Лебедь», Бостон, 2003, № 334, 27 июля .
См.: http://www.vavilon.ru/texts/prim/gandelsman4.html
См. также статью Владимира Губайловского «Неизбежность поэзии» в настоящем номере «Нового мира».
Ирина Дедюхова. Прогулки с Вергилием. Заметки о сетевой «голубой» прозе. — «Русский Журнал», 2003, 20 октября .
«Тут самое место решить, что же отнести к собственно голубой прозе? Непременное наличие момента совращения. Если его нет, то это всего лишь проза — можно снять бронежилеты и противогазы».
Для эпатажного Виктора Ерофеева главная книга — Библия! Беседу вел Аршак Тер-Маркарьян. — «Литературная Россия», 2003, № 46, 14 ноября.
Говорит Виктор Ерофеев: «Думаю, что передача [„Апокриф“], которую я веду, хоть немножко помогает людям быть просветленными и готовыми даже покаяться».
Даниил Дондурей. Интерпретируя реальность. О негативной власти интеллигенции. — «Независимая газета», 2003, № 234, 30 октября .
О том, что сама тема пересмотра итогов приватизации (будто бы) была внедрена в общественное сознание теми, кто так или иначе, прямо или косвенно занимается интерпретацией реальности. А также о том, что — благодаря рынку — Москва стала величайшей театральной столицей.
Юрий Дружников. Человек, который перестал смеяться. Повесть об историческом казусе. — «Вышгород», Таллинн, 2003, № 4 .
Читать дальше
