Владимир Митрофанов - Кемер в объятиях ночи

Григорьев однажды случайно попал на один дамский форум в Интернете, где женщины вполне серьезно обсуждали оральный секс: глотать или не глотать и как на вкус семя, и как мужчинам это дело лучше нравиться, и как избежать рвотного рефлекса (предлагались даже специальные тренировки при помощи огурцов). Тут же соседствовал вполне безобидный форум „Что почитать?“ и „Какая хорошая стиральная машина?“. Это все были нормальные женские бытовые вопросы. В другом разделе беременные обсуждали свою беременность, там же находился специальный дородовый счетчик, а далее матери малышей обсуждали вопросы их кормления. Следом располагался довольно рискованный форум по изменам и приключениям на стороне, и в нем Григорьев прочитал довольно интересно и красочно написанный рассказ одной неизвестной женщины про свои разнузданные сексуальные приключения в Турции, который она закончила так: „Я вернулась домой в свою привычную жизнь и повседневную суету. Никакого чувства стыда я не испытываю, поскольку ничьих судеб ломать не собираюсь, а моя личная жизнь на то и личная, чтобы никого не касаться. Моя семья любит меня, а я искренне люблю её! Но, как всякая женщина, я иногда нуждаюсь в лживых комплиментах, пустых обещаниях и в несерьезных поступках“.

Григорьев между тем шел по коридору, открывая все двери подряд. Заглянув в очередную комнату, он увидел абсолютно голую девушку, прикованную наручниками за обе руки к штырю в спинке кровати. Она была в заторможенном состоянии и плохо что соображала. Уйти просто так было невозможно, хотя это вполне могло быть и сексуальным развлечением по обоюдному согласию. На столике у кровати стояли кальян и кофейные чашки. Голубые трусики комочком лежали на полу. Другой одежды в поле зрения не наблюдалось.

Девушка была явно под кайфом. Лицо ее показалось Григорьеву знакомым. Даша? Точно, Даша! Она что-то хотела сказать и не могла. Григорьев подошел и потряс ее за подбородок. Грудь у Даши была красивая, большая с широкими ареолами вокруг сосков. Она вполне могла бы без проблем прокормить ребенка, и, наверное, даже не одного.

Григорьев встал на кровать и ударом ноги выбил в спинке кровати штырь, к которому девушка была пристегнута наручником, поднял Дашу, подобрал с пола и кинул ей трусики, она мигом натянула их на себя. Наручники болтались у Даши на руке.

В комнате между тем появился чернявый дядька. Он вцепился, было, в Григорьева, но Григорьев костяшками пальцев ударил его под ухо. Дядька тут же свои ручки свои шаловливые и отпустил. Григорьев поймал его пальцами за верхнюю губу, сжал:

— Вериз зе ки? — показал глазами на наручники. — Опен! Квикли!

Тот что-то промычал, потянулся к заднему карману брюк. Ключ от наручников действительно обнаружился там. Между тем дядька занюнил по-русски:

— Зачем взял девушка? Это что, твой девушка? Это мой девушка!

Появился тут и второй — парень помоложе. Он начал как-то неприятно размахивать руками, чуть ли не тыкал Григорьеву в лицо кулаком.

— Отвали, парень! — сказал ему Григорьев, выводя Дашу из номера.

Потом парень попытался схватить Григорьева за руку, но Григорьев из этого захвата легко вывернулся, при этом сломав хватальщику указательный палец. Казалось бы, неопасная для жизни пустяковая травма, но парень был надолго выключен из борьбы. Увязавшемуся за ними дядьке Григорьев ударил ногой в колено. И тот тут же с воем рухнул на пол и больше уже не вставал.

— Тебя отвести домой? — Даша закивала.

С Дашей явно что-то было не так. Ее буквально трясло. Григорьев вытащил Дашу на улицу. Изумленный охранник на входе ничего не сказал, но рассматривал голую Дашу с явным вожделением. Григорьев дал ей свою футболку. Футболка была ей здорово велика и по длине доходила до половины бедер. Теперь нагота была скрыта и Даша уже не сверкала на всю улицу своим белым телом и полупрозрачными трусиками. На воздухе Даше сразу стало лучше. Она рассказала, что действительно покурила кальян, у нее закружилась голова, и она потеряла сознание.

Подошли к отелю, где жили гиды.

— Дойдешь?

— Спасибо вам большое! — Несмотря на духоту, Дашу здорово потряхивало.

— Да не за что, Даша!

— Сейчас я вынесу вашу футболку.

— Хорошо. Я подожду.

Даша ушла, а Григорьев остался на улице. Потом вышла русская девушка и передала Григорьеву футболку. Выражение лица у нее было мрачное и испуганное. Григорьев надел футболку, еще теплую после Даши, и ему это было приятно. Если нырнуть в темноту, то в такой футболке человека почти не видно. Раз Ирины не было в том ужасном отеле, то она наверняка должна быть в ночном клубе „Эдем“, что располагался в конце улице.