Анатолий Гаврилов - Вопль впередсмотрящего [Повесть. Рассказы. Пьеса]

— Так мы едем?

— Да, так точно.

Лесная дорога, глубокие колеи и вода в них зелёная, арка из берёзы, согнутой ветром, сосны, дубы, сыроежки, давняя глыба гудрона, давняя глыба бетона, трава, цветы, знакомый запах предосеннего леса резко перешибается вонью кем-то выброшенных свиных голов.

Тихо в садах.

Когда-то, когда всё тут только начиналось, здесь было шумно, теперь же тихо: кто умер, кто запил, кто просто устал, а Швабы, например, навсегда покинули Россию, и их дачный домик в виде ржавого автофургона сиротливо торчит посреди высоких бурьянов.

Володя Маленький уже выкопал картошку, она уже просыхает на плёнке под тёплыми лучами послеобеденного солнца, солнце клонится к лесу, а Володя на коленях стоит перед картошкой и зло на неё смотрит: и совсем мало её, и совсем мелкая она, и со стороны может показаться, что вся его жизнь сошлась сейчас в одну точку, пустую, ничтожную…

Не слишком ли грубо и однозначно?

Пожалуй.

«Что вы всё про картошку да про картошку?!» — воскликнула на чтениях в каком-то элитном московском клубе какая-то московская дама, и автор тут же остановился и вышел.

«Шляпу надвинул и зал покинул, и поглотила его ночная мгла».

И помчался на Щёлковский, и успел на последний автобус, и отхлебнул из фляжки, и успокоился, и задремал, и просыпался, и смотрел в тёмное окно на тёмные леса, и рядом дремала молодая женщина, и при покачивании автобуса её клонило в его сторону, и ему было удивительно хорошо, и он делал ещё пару глотков и снова погружался в сон, и ему хотелось, чтобы это продолжалось долго…

Почти по Казакову.

Юрий Казаков, автор замечательных лирических рассказов, прожил мало, но хорошо.

Дирижёр с мировым именем, осетин Гергиев отменяет все концерты и везёт в разрушенный Цхинвал Чайковского и Шостаковича.

Музыка горькая, взывающая к пониманию и всепрощению.

Слёзы и робкая надежда в печальных глазах.

Завтра… что завтра?

Вчера было минус 10, а сегодня — ноль.

Позавчера познакомились с двумя девушками-студентками.

Случилось это в недавно открытом и модном коктейль-холле «Лунный камень».

А на сегодня договорились встретиться и куда-нибудь пойти.

Их имена Вера и Надя.

Они — студентки нашего металлургического института, я — газоспасатель металлургического завода «Азовсталь», а мой друг Витя — связист.

Пили коктейль «Международный», говорили мало, слушали музыку, но не танцевали.

Новый год с Витей встретили совершенно бездарно, то есть без девушек, вдвоём.

Не подготовились, положились на случай и промахнулись.

Мать уехала в деревню к бабушке, а я — с ночной смены.

Трижды за ночь вызывали в доменный цех, трижды с ремонтниками поднимался на колошниковую площадку доменной печи, остальное время дремал в раздевалке на мешковине.

Подсыпал в печь угля, поел, лёг.

Девушки они, конечно, образованные, но без зазнайства, что хорошо.

Только один раз они вдруг перешли на английский, а так — нормально… и всё же…

Нет, нужно всё-таки куда-то поступать учиться.

Витя намерен готовиться поступать в институт по связи, а я — в газовый техникум.

Не знаю.

Может, уеду на Север, вернусь оттуда на машине, куплю красивый дом рядом с морем…

Хоть и удалось сегодня вздремнуть на мешковине, а всё ж в сон клонит.

Нужно хоть немного интеллектуально подготовиться к сегодняшней встрече со студентками.

Например: Абу-Даби — столица Объединённых Арабских Эмиратов, агат — разновидность халцедона, фотон — частица света, не имеет массы покоя и электрического заряда, мезон — частица неустойчивая, и ещё множество всяких частиц — пи-плюс-мезоны, пи-минус-мезоны, пи-ноль-мезоны, гипероны, нуклоны…

В тот день я никуда не пошёл, так как проспал.

И больше мы не встречались.

Вера вышла замуж за итальянского моряка, Надя — за греческого, то есть всё пошло тем самым ходом, который от нас не зависит. Или почти не зависит.

Вчера было минус 10, сегодня — ноль.

Новый год и Рождество уже позади, но впереди — ещё праздники, и не каждый русский человек доползает до середины их…

Нужно остановиться, никуда не ходить, ни с кем не встречаться. Но только подумал об этом, позвонил Павел Владимирович, и вот мы уже в закусочной говорим о фотонах, мезонах, гиперонах…

Главное — знать меру, не засиживаться там, а лучше бы вообще туда не заходить.

Да и вообще — никуда.

Но разве возможно?

«Возможно», — услышал я чей-то голос и замолчал.