Андрей Юрич - Ржа

Оленевод Тит Слепцов, дедушка Спири, сидел на пыльном асфальте рядом с Лешей и посматривал на собеседника умным лицом не спившегося северного старика. На плечах оленевода лежал старый ватник, пыльнее асфальта. Леша был немного пьян и настроен поговорить за жизнь. Короткие пухлые руки он сложил на круглом животе. Разговор велся по-эвенски.

— Я пытался, знаете ли, ему кое-что объяснить, — продолжал Леша. — А его друг, якутенок, натравил на меня своих братьев. Здоровые лбы, дерутся больно. Увезли бы вы его в стадо, хоть к делу привыкнет. Научат его здесь…

— Я читал в Джаана Сарданата, что наркотики выращивают в Средней Азии, что это мак или конопля, — рассудительно заметил дед Слепцов.

— А вы на каком языке читаете?

— На русском…

Собеседники помолчали, поглядывая по сторонам. Они сидели у самого угла дома и могли видеть с одной стороны двор, а с другой — дорогу, по которой иногда проходили люди.

— А я на якутском, — сообщил Леша.

— Ты на четверть якут, — снова расставил все на свои места старик.

— А почему на эвенском не печатают Джааны Сарданаты?

— А зачем? — спросил старик. — И так ведь понятно.

Леша снова помолчал и переменил тему.

— Тит Пантелеевич, а вы свою молодость помните хорошо?

Старик улыбнулся:

— Чем старше становишься, Алексей, тем легче вспоминать юность. Я отлично помню себя в твои годы.

— Вы тогда уже были женаты?

— Нет, я женился поздно, в девятнадцать лет. Хотя сейчас это считается даже рано. Знаешь, и раньше в четырнадцать лет парни все же не женились. Надо какое-то время пожить самостоятельной жизнью, понять, что к чему, в людях разобраться. Поэтому жену находили годам к шестнадцати, да.

Леша подумал с полминуты о том, что ему никак не удается подойти вплотную к интересующей его проблеме, и потому брякнул прямо:

— А почему они оленьей шкуркой пахнут?

— Кто? — удивленно поднял реденькие брови старик.

— Ну, они… Женщины… — Леша стыдливо мялся.

Старик Слепцов кашлянул в кулак, скрывая невежливый смешок. Покосился с ехидцей:

— Это ты про кого говоришь?

— Ээээ… — Леша мялся и кривил жирное плоское лицо… — Я тут… Понимаете, я, конечно, такой толстый и девушкам обычно не нравлюсь. А вот…

Он замолчал и вдруг облегченно засмеялся над собственной неловкостью. Старик одобрительно подхватил его смех.

— Вы меня извините, пожалуйста, — сказал Леша.

— Это молодость, — покивал дед. — Кого еще тебе спросить, если не старого человека… Но знаешь, Алексей, я ведь ни разу не замечал, чтобы женщины пахли оленьей шкуркой. За всю жизнь ни разу такого не было. Может, дело тут в чем-то другом?

— А в чем?

— Кто знает? — старик пожал пыльными плечами.

— А я считаю, что все русские женщины — уродливые. Особенно рыжие, — с вызовом в голосе ляпнул молодой Ильгэсиров.

Дед Слепцов помолчал, задумчиво глядя перед собой в пыль, пожевал серыми губами, за которыми прятались крепкие желтые зубы.

— А тебе какие женщины нравятся, Алексей? — спросил он. — На лицо какие?

— Я люблю, чтобы лицо было красивое, круглое, — с готовностью заговорил о приятном Леша. — Чтобы волосы были длинные, черные. Глаза не навылупку. Губы пухлые, розовые. Нос небольшой, не русский. Чтобы щеки румяные. Ну, и чтоб грудь была полная — это очень красиво.

— Ты любишь якуток, — сухо сказал старик.

Леша Ильгэсиров даже вздрогнул. А дед сдержанно продолжил:

— Красивыми эвенками всегда считались те, у кого лицо вытянутое, а подбородок острый и выступает вперед. Кожа белая, без румянца. И волосы светлые — это редко бывает у эвенов и потому ценится. А у якуток волосы всегда черные. Ну, еще рыжие есть, немного.

— Но ведь это некрасиво… — пробормотал уязвленный и нечистокровный эвен Ильгэсиров.

— Это очень красиво. — твердо сказал дед Слепцов. — А русским нравится, что у их женщин большие носы. И большие глаза. И разноцветные волосы. Им эвенки кажутся страшными. А еще русские, как и ты, любят большую грудь. Они вообще все большое любят, как я понимаю. Потому и не смешиваются народы — каждому свое.

— Вы, Тит Пантелеевич, конечно, правы, — вежливо и упрямо забурчал Ильгэсиров. — В ваше время, может, и красивым считалось, когда подбородок вперед и лицо бледное. А сейчас никто из моих знакомых на такую и не посмотрит.

— Это здесь… — вздохнул старик. — А приезжай в Сайылык или тем более село поменьше… Хотя ты прав тоже. Сейчас люди любят то, что видят по телевизору. А там только русские и якутки.