Денис Осокин - Овсянки (сборник)

мы сели на покрывало — которое я прихватил — (специально опрометью за ним таскался в свой восточный борнхайм пока зеркало было в школе). зеркало мягко легло на спину. унесло руки. широкие бретельки толстого серого сарафана — который был на зеркале как и вчера — застегивались над грудью на пуговицы. я расстегнул. сарафан потянул вниз. зеркало осталось в нижнем белье — на покрывале щуриться от солнца. белый лиф и белые трусики. душные взрослые ноги. трусики плотные и большие.

гологрудое зеркало лежит передо мной. неуверенно шевелит попой. желая мне не то помешать — не то помочь. скорее все же помочь. неотвратимо — как город кёльн за кёльнским поворотом рейна — выскочил раздавленный ком волос. солнце в нем так и прыгает.

зеркало долго потом рыдало. чем я мог его утешить? разве что словом дура. у меня не портилось настроение от зеркальных рыданий-иков. я был заодно с апрелем. мне было известно что женщины — особенно западные европейки — часто льют внезапные слезы сразу после того как страстно проутюжатся под новым мужчиной. мне всегда не было ни малейшего дела до этих смутных психологий: я не уважаю их. зеркало плакало — я не злился а его любил. глядел на его слишком покатые — немного рыхлые плечи. они вздрагивали. пахло нашими половыми органами и теплой землей. минеральной водой из пластиковой бутылки я отмыл и зеркало и себя. безобразно опухшее зеркало в этот момент принялось смеяться. хохотало на все окрестности устья реки майн.

doamne meu dragu. мой боже дорогой.

днем позже я сел в поезд на любек. зеркало явилось на перрон. целовать меня на виду у всех. в любекском медицинском университете я учился на судебного психолога. меня всегда привлекал север. его моря. вот я и забрался так далеко от дома. впрочем мой дом вообще не здесь. я очень сердит на родителей — которые привезли меня в германию. еще больше сердит на себя — за то что не поехал учиться в тимишоару или в москву. близость моря в любеке непрерывно меня спасала. любекская речка траве стремящаяся в балтику была моей первой любовью. а теперь еще и эта новая любовь.

зеркало звонило. от зеркала приходили письма. с рисунками на конвертах и внутри. все та же текучесть, напуганность форм. все те же лабиринты, зыбкости. я все ждал лета — и окончания летних практик. я не рвался теперь домой — как было в случае с пятнадцатилетней милой. в зеркале я видел свою жену. думал: мы всё успеем. а что важного я в зеркале углядел? что интересного? что такого? этого я до сих пор не знаю. уютность — вот был тогдашний пароль. уютная теплая уте. неяркая — дорогая. у меня во франкфурте есть невеста. я ее привезу сюда. — эта мысль питала любой голод — делала жизнь по-славному несложной. я не изменял зеркалу. смягчились все мужские желания. подобно тому как хочется лишь гладить по глазам и ладоням беременную от тебя женщину — в месяц перед родами.

зеркало навестило меня в мае. приехало на пару дней. я снимал квартиру пополам с воеводинским венгром. как раз в это время он уехал в родную суботицу хоронить сестру. (на самом деле у сестры была свадьба. теперь уже дело в прошлом — и можно открыто говорить. у нее уже трое сыновей.) приехавшее зеркало менструировало — и нехотя принимало в рот. я на него немножко злился. говорил ему: не сплевывай. не сплевывай.

зеркало живо интересовалось моей наукой. твердило что мне завидует. по его настоятельным просьбам я то и дело прогонял его через разные тесты. об эгоизме — о способностях к сочувствию — о половом складе мозга… через разную дурь. жалел наше время. торопился — тащил его в парки — скверы — в аллеи широкие свежие. шумят тополя, сосны. зеркало торопливо двигает головой. я стою — а оно на корточках. опять сплевывает — хоть я же просил… эта сцена как нейлоновая нить собрала на себе все парки города любека. было ветрено было жарко.

я предлагал per anus — зеркало было против. говорило что не хватало чтобы у него сразу из двух отверстий сочилась кровь. мы обсуждали это поедая марципаны в уличном кафе у института брамса. зеркало улыбалось так заразительно. мне тоже было смешно.

зеркало уезжало ночью — в 1. 33. до франкфурта долгий путь. мы гуляли — с вечера до самого поезда. любекский май. огни. зеркало шептало: ты выбрал хороший город. и целовало меня на ходу. в шею за ухом. когда оно уехало — я выпил водки. радостно и много. потом уснул.