Денис Осокин - Овсянки (сборник)

либуше с мишей в отличие от людей легко исчезнуть. они исчезли из липниц и появились в крумлове. в зоомагазине на площади крумлова купили в банке шпорцевую лягушку и исчезли опять. появились в брно — и поели в кафе салат из морской капусты. появились в пардубицах — заглянули к даме по фамилии меликова. появились в яблонце — поели яблок. появились в младеничкуве — мельтешили прятались озирались по сторонам. появились в весели-над-лужнице — там их застала ночь. лужнице — неглубокая река. миша сказал: давай уляжемся спать на дно с прудовиками и рыбами. либуше согласилась.

среди ночи миша проснулся оттого что либуше плакала. вокруг и так вода и водоросли — а теперь еще и слезы — от них розоватые щеки либуше немного смылись. что случилось? — испугался миша. лягушка убежала. — ответила либуше и показала пустую банку. вдруг заиграла музыка. течение реки усилилось — стало тревожней и нежней. а крышку ты перед сном закрыла? — спросил миша. либуше отрицательно покачала головой. ну не плачь пожалуйста — лягушке теперь просторно — поплывет в океан. — и миша погладил либуше по голове. я тебя давно люблю — сказала либуше. и они впервые обнялись — на дне реки лужнице на окраине города весели-над-лужнице в середине августа.

оставили — верно. в чехии их с тех пор не видели. они поженились на волыни в польском городе перемышле — поселились там же в гостинице — и вдруг потерялись. миша поехал на автобусе в румынию за красивой одеждой и разделочными досками — поехал один чтобы было дешевле — и пропал. либуше придумала песню и пела — заглядывая в пустые костелы перемышля, спускаясь и поднимаясь кривыми улицами к сломанному замку, гуляя по окрестным сырым холмам.

ой река сучава ой на пруте волны

миша уезжает самый пыльный миша

самый толстый миша с пилой и коробкой

вы слыхали миша утопился в буге

вы слыхали миша попал под колеса

вы слыхали миша подавился сливой

ой-ой не слыхали ой-ой не видали

ой-ой не любили

уехал в повозке — в повозке цыгане

мишу нет не знают — пыльного забыли

видели в быстрицах — шел по дороге

видели в белграде — лежал на скамейке

ой река сучава ой на пруте волны

ой зима без снега ой уехал миша

ой река сучава ой на пруте волны

зонтик уезжает самый теплый зонтик

самый хрупкий зонтик с большим чемоданом

вы слыхали зонтик утопился в буге

вы слыхали зонтик попал под колеса

вы слыхали зонтик был казнен на рынке

ой-ой не слыхали ой-ой не видали

ой-ой не любили

уехал в повозке — в повозке цыгане

зонтика не знают — зонтика забыли

видели в быстрицах — шел по дороге

видели в белграде — лежал на скамейке

ой река сучава ой на пруте волны

ой зима без снега ой уехал зонтик

а мишу с красивыми разделочными досками, ворохом нарядной одежды для себя и либуше, и в высокой новой овечьей шапке задержала румынская полиция в городе тимишоаре и посадила в ведро. миша просил себе пылесос, чтобы сделать уборку. просил шкаф и плечики — чтобы все аккуратно развесить. но ничего не получил. тогда миша исчез — а доски с одеждой оставил: им нельзя было исчезнуть вместе с ним. овечью шапку миша таки протащил — запрятал ее под рубашку и трусики. из-за этой шапки миша не смог сразу очутиться там где хотел (то есть рядом с либуше в гостинице в перемышле) — а свалился на улицу в румынский город фэгэраш — расположенный высоко в горах — в половине своего пути. рядом оказалась почта — и миша заплатив монету в пятьдесят лей с портретом короля александру куза сообщил либуше что едет — и либуше выехала его встречать в город рэдэуць на румынскую буковину — потому что город рэдэуць самый синий и ласковый.

ну как на волыни? — спросил миша, когда они обнялись. на волыни снег. — либуше вынула рыбные котлеты. у вас снег и у нас снег. — добавил миша. они сели возле дорожного указателя с надписью rădăuţi. либуше достала из внутреннего кармана бутылку некрепкой водки — а миша ее открыл. такой крупный снег бывает только на буковине. такой теплый и крупный. рэдэуць — лучший город на свете. — либуше сказала правду — а миша плеснул на землю немножечко из бутылки. от указателя означающего начало города до самого города было еще с полтора километра — и выходит что город рэдэуць либуше с мишей еще не видели. но они не пошли туда — чтобы не задохнуться от счастья. от счастья не стоит умирать. долго они так сидели. стало темнеть — и либуше с мишей решили поймать такси и доехать до границы двенадцать километров. такси-то они поймали — поехали — но-тут вдруг такой сильный снег пошел что все дороги засыпало мгновенно — а такси застряло. над тремя румынскими провинциями — молдовой, в которую входит и буковина, марамурешом и банатом — как раз в эти синие предновогодние дни просыпался огромный снег: поезда въезжали в снежные стены и высаживали пассажиров посреди гор и степей, автовокзалы отменяли все рейсы, радовались дети, кричали наряженные зимние девушки и их товарищи в тулупах и длинных цветных шарфах — из глубины снега отовсюду слышались хохот и скрипки и блеянье овец святого вэсиле — возгласы ‘че фатэ фрумоасэ!’ (какая красивая девушка!) и ‘че бэят фрумос!’ (какой красивый парень!) — всем было так празднично так тепло — снег согревал все деревни и города будто толстым-претолстым живым одеялом. да нет же нет! — не только над тремя провинциями! — это творилось по всей румынии — снег валил и в трансильвании и в кришане и в валахии, в которую входит добруджа. вместе с трансильванией в городке синайя засыпало летнюю резиденцию короля. а вместе с валахией засыпало и бухарест — со всеми его музеями, цыганами, урнами, церквями, трамваями, метро, речкой дымбовицей и проспектом победы (cala victoriei). глубоким вечером этого дня немного навеселе и до неузнаваемости облепленные снегом пыльный миша и либуше белункова подошли к поселку сирет — за которым две стеклянные будки два флага и лежащий поперек дороги столб — отделяющий румынскую буковину от украинской.