Денис Осокин - Овсянки (сборник)

если в году повсюду высокая вода — можно плыть по сухой реке от устья с полкилометра на лодке — не касаясь берегов вёсельными лопастями.

бывшие села — теперь окраины авиастроительного района — поселки сухая река, караваево, северный — на ее пути. гидрологи и сотрудники городских архивов говорят что когда-то она была значительно шире — и пересохла лет триста назад за чьи-то там грехи. у села борисоглебское делается шире и попадает в казанку — где на надувных матрацах хохочет дачная жизнь. никто не думает о сухой реке. никто не видит ее устья. слившегося с береговой линией более очевидной реки.

нет ее и на многих даже городских картах. на большинстве карт.

сухую реку можно запросто перепрыгнуть — местами ее просто нет — местами можно пройти по палкам и кирпичам. но зачем нам на другой берег? ну да — бывает что мы туда сунемся — постоим — посидим — кого-нибудь тайно полюбим. но все эти вылазки — для усиления отчаянной нежности — для отвода глаз — и пустоты. ни одна женщина не забеременеет на сухой реке. ни одна жена не узнает о впитавшихся в здешнюю глину проступках мужа.

мы водим туда приезжих подруг и друзей — а местных подруг и друзей мы давно уже всех перетаскали — (по нескольку раз). на сухой реке мы разговариваем с севером и югом — с морем и островами морей. мы видим всё — стоит лишь открыть глаза — а они и так всегда открыты. на сухой реке особенно доступны картины и закоулки мира. достаточно подумать желаемое — и всмотреться в воду в берега.

окрестности сухой реки — что-то вроде большого сломанного телевизора — ты увидишь в нем все что захочешь — запомнишь — запишешь если нужно все-все подробности — но с возможностью реальных встреч с увиденным скорее всего придется попрощаться. сухая река — условно — все та же собственность антимира — если опять воспользоваться нашей испытанной терминологией.

у казани два сильных спутника — две площадки для обретения максимума информации и чудес.

верхний услон — на высоком правом противоположном берегу волги — где волга делает к югу резкий поворот — где ветер разгоняется чтобы пролетев над травянистыми островами заполнить все сразу казанские улицы — высушить глаза — мы уже описывали. в верхнем услоне активна жизнь — встречи и радости здесь обретаются по ее законам. верхний услон ничего не берет взамен — и не прощает обид. он не покажет внутренностей квартир печоры и нарьян-мара — а выдаст крики-призывы растущих под ногами трав — нашепчет имена здешних дачниц — и как с ними в два счета познакомиться — как понравиться в один миг. с верхнеуслонской горы можно караулить лето — махать ему голыми телами. осенью жизнерадостный верхний услон обо всем наябедничает казани.

сухая река — площадка за номером два — и дело стало быть в этом. сухая река казани не скажет ни о чем. явит любое желаемое — всё разрешит — только без жизненной перспективы.

если вы сюда привели бесконечно дорогую женщину чтобы ее раздеть — все прекрасно получится — всю жизнь без остатка будете сухую реку видеть и вспоминать — но жить друг с другом никогда не будете — не женитесь — не родите детей. если захотите — можете как-нибудь снова вдвоем на сухую реку прийти — воспользоваться мягкой чуткостью антимира — его усталостью и уступчивостью.

если вы задумали книгу о латвии — приплывите сюда в августе в октябре — вы увидите алуксне добеле пилтене вентспилс… — все стрижки под юбками тамошних девиц — фуражки всех полицейских — телефоны и имена — не хуже чем наяву — но в латвию вас не пустят. кто не любит трястись в поездах и по синим зимникам — (заледеневшим речным дорогам) — кто достаточно любит оба мира чтобы не пенить их не ворошить — тому стоит навещать сухую реку. она очень хорошая — очень наша.

дружба с ней не отменяет поездок в верхний услон в мае месяце. эти местности не ревнивы — как не ревнивы и ласково-равнодушны друг к другу смерть и жизнь. как известно в антимире сухо — там нет океанов — там из ржавого крана изредка капает искусственная немокрая вода. все очень верно в случае сухой реки.

жители любого города могут задуматься — где находятся их сухая река — их верхний услон.

мы особенно любим наш город к — здесь на сухой реке. мы любим его и думаем о смерти о собственных похоронах в кандалакше или в уржуме — на придуманной родине вымышленных родителей.

мы выпиваем здесь — да. что было бы если бы все принесенные сюда бутылки мы оставляли на сухой реке? ветер сыграл бы на них наши личные песни — их слушал бы весь материк.