Лариса Райт - Плач льва

Лежащий на кафеле маленький тюлень пока не ведает об этих премудростях работы в дельфинарии. К нему еще не выстраивается очередь из детей и их родителей, жаждущих запечатлеть своих чад в объятиях морского зверя. Ради него не просиживают часами в монтажной, выбирая из тысяч музыкальных аранжировок ту, которая наилучшим образом подойдет к его характеру. Восторженный свист трибун и благодарность довольной публики ему пока неизвестна, как неизвестна и эта женщина, сидящая неподалеку и не сводящая с него пристального взгляда. Сэнди не знает, что она-то его видела раньше. Видела еще совсем маленьким. Это она определила его судьбу, решив, что он способен на нечто большее, чем пустое плавание из стороны в сторону в ожидании очередной порции корма. С чего она это взяла? Какие особенности в поведении этого маленького зверя заставили Женю практически мгновенно понять, что дельфинарию необходим именно этот тюлень и никакой другой? Сама Женя может объяснить это только профессиональным чутьем, интуицией, которая позволяет ей безошибочно определять заложенный в животных потенциал. С людьми значительно сложнее, но в них Женя уже не боится разочароваться. К чему страшиться того, что уже случалось, и не один раз? А вот звери ее пока не подводили. Неужели время пришло?

Женя видит: все, что занимает Сэнди в данный момент, — это небольшое пластиковое ведро, болтающееся в руке человека, которого все вокруг называют тренером. Она неотрывно наблюдает за тюленем и вынуждена с сожалением признать, что ничего, кроме рыбы в ведре, Сэнди пока не интересует. Он не замечает ни новой обстановки (его в первый раз вывели к бассейну), ни зазвучавшей громкой музыки, ни голоса дрессировщика. «Неужели все зря?» — не успевает подумать Женя, как тренер, достав небольшой мяч, демонстрирует его тюленю. Сэнди не реагирует. Дрессировщик слегка подбрасывает мяч, и тюлень чуть заметно поворачивает голову. Мужчина подбрасывает сильнее, и зверь задирает морду вверх, следя за полетом игрушки. Тренер ловит мяч и спокойно держит его правой рукой, а в левой тем временем по-прежнему находится ведро с рыбой. Но тюлень уже не обращает на только что вожделенную пищу никакого внимания, он забыл о еде, его внимание целиком поглощено странным летающим предметом, в пищу, судя по всему, непригодным, но весьма притягательным.

Женя чувствует, как по спине побежали мурашки приятного возбуждения. Так бывало всегда, когда она понимала, что снова попала в десятку, в очередной раз угадала и может опять удостовериться в том, что делает в жизни именно то, что должна делать. Она молча хвалит себя, заерзав в предвкушении того, что сейчас увидит. Сценарий ей известен заранее. И вовсе не потому, что она неоднократно видела, как происходит превращение тюленей в артистов, а из-за того, что профессионал может предугадать механизм любой, тем более не слишком сложной тренировки. Мужчина будет стоять неподвижно еще какое-то время, для того чтобы зверь как можно лучше сконцентрировался на том предмете, что держит в руке дрессировщик. А потом он кинет мяч, а тюлень отобьет. Отобьет не потому, что захочет отбить, а оттого, что пока еще не умеет удерживать на морде мяч. Но с этой минуты животное начнет стремиться именно к этому: к продолжительной балансировке. И лишь после того, когда она покажется тренеру достаточно долгой для первого раза, он наградит своего подопечного тем, что держит в левой руке.

Жене не терпится увидеть, каких успехов достигнет Сэнди в свой самый первый учебный день. Она настолько сконцентрирована на процессе работы дрессировщика, что не слышит, как к ней подбегает обеспокоенная Шурочка:

— Беда, Евгения Николаевна!

— Ну, что еще? — грубовато откликается Женя. Она ведь ясно дала понять, что все проблемы будет решать после этой тренировки. Тем более что бедой помощница именует любую проблему: начиная с нескольких килограмм несвежей рыбы и заканчивая банальным насморком у одного из фотографов.

— Ой, беда, Евгения Николаевна, — горестно сокрушается Шурочка и, видя сведенные к переносице брови начальницы, спохватывается и объявляет так, будто падает со скалы в пропасть: одним вздохом, тихим криком:

— Сара!

— Что с ней? — мгновенно вскакивает Женя и опрометью кидается с трибун к вольерам. Помощница едва поспевает за ней, пытаясь сбивчиво объяснить, что конкретно произошло с любимой Жениной моржихой:

— Не ест ничего, лежит грустная, на дрессировщиков не реагирует, тошнит ее, уже вся клетка загажена.