Кэтрин Хайд - Пурпурное сердце

— Была лишь маленькая дырочка от пули. Только что он был рядом со мной, и вот уже лежит на земле с крохотным отверстием во лбу. Его даже не было заметно. И он выглядел спокойным.

— Еще год назад я бы не смогла об этом говорить. Но сейчас я уже научилась держать себя в руках.

Они долго молчат, просто глядя на воду.

Потом Мэри Энн поворачивается к нему и улыбается. Той самой улыбкой, которая озаряет все лицо. И не только ее лицо, но и все вокруг.

— Славный был день, — произносит она.

— Правда?

— Да, мне было очень хорошо с тобой сегодня, Эндрю.

— Правда? То есть я хотел сказать, спасибо. Мне тоже. Действительно, было здорово.

Она по-сестрински берет его под руку.

— Я имею в виду, ты был его лучшим другом. Ты был вместе с ним каждую минуту. До самой смерти. Не представляю, с кем бы еще я могла так поговорить о нем. Как давно я не говорила о нем ни с кем.

Эндрю слегка кивает головой и выдавливает из себя улыбку, которая больше напоминает мученическую.

— Мы всегда можем продолжить.

— Мне бы очень хотелось. В любое время. Мне еще о многом нужно расспросить тебя. Вернувшись домой, я сразу же вспомню еще миллион вещей, о которых я забыла спросить.

Пусть потом я забуду об этом, но именно в этот момент я отчетливо понимаю, что нет нужды наказывать Эндрю за то, что он вернулся домой к моей девушке.

Я вижу, что наказание вершится и без меня, и оно никуда не уйдет, и что бы я ни придумал сам, больнее уже не будет.

Майкл возвращается на перекладных, из-за этого дорога домой растягивается на два дня.

Он не может позволить себе остановиться в мотеле, поэтому обитает в аэропорту Альбукерке в ожидании свободных мест на рейс. Потом точно так же коротает время в аэропорту Лос-Анджелеса.

По прилете ему некому позвонить и попросить, чтобы за ним приехали и отвезли домой. В аэропорт он добирался не на своей машине, поскольку все деньги ушли на авиабилет и платить зa длительную парковку оказалось бы нечем. Поэтому довез его Деннис. Он не загадывал, когда вернется, да и тогда это казалось неважным.

Теперь придется добираться домой пешком. На попутные машины рассчитывать не приходится, и основную часть пути он преодолевает на своих двоих с рюкзаком за спиной.

Оказываясь наконец на крыльце своего дома, он готов целовать голые неструганые доски.

— Эй, Деннис, — кричит он, заходя в дом, — ты можешь в это поверить? Я добрался.

Деннис показывается на верхней площадке лестницы и смотрит на него сверху вниз.

— Выглядишь усталым, — говорит он.

— О Боже, ты даже не представляешь. Усталый — это мягко сказано. Мне кажется, я путешествовал целую вечность. Не спал сутками. И практически не ел, поскольку денег не было. Миль пятнадцать я протопал с этим чертовым баулом. Я рад до слез, что наконец дома. Больше никогда в жизни не тронусь с этого места.

— Слушай, пока тебя не было… — перебивает его Деннис.

— Нет, только не забивай мне сейчас этим голову, ладно? Я должен постоять под горячим душем. Потом буду спать до тех пор, пока сам не проснусь, а потом не хочу ничего делать, только играть на саксофоне, чтобы зарядиться энергией. На большее я не способен.

Деннис спускается к нему по лестнице. Всем своим видом он выражает крайнее сочувствие. Должно быть, ему известно то, чего еще не знает Майкл.

— Тогда мне очень жаль, но я вынужден сказать тебе об этом, — произносит он. — Звонила Мэри Энн и сказала, что Эндрю в больнице.

— Постой. Звонила… куда?

— Ну, она позвонила на почту и разговаривала с нашим почтальоном. Просила его передать тебе сообщение. Но тебя, конечно, не было. Так что я поехал в город и позвонил ей сам. Сказал, что у тебя, возможно, возникли проблемы на обратном пути.

— Подожди-ка. Эндрю в больнице… А что с ним?

— Я не спросил.

— Ты не спросил, что с ним?

— Нет, а что, нужно было?

— Ну, мне кажется, это так естественно, Деннис. И как он?

— Я не спросил. — Деннис старательно оправдывается, видя, что Майкл начинает свирепо вращать глазами. — В конце концов, я едва с ним знаком. Это ты вдруг стал им так близок. Я передал тебе сообщение. Так что хватит меня упрекать.

— Хорошо, Деннис, — говорит он, тяжело опускаясь на свой рюкзак. — Но хоть что-то ты спросил?

— Хочет ли она, чтобы ты приехал.

— Ну и?…

— Очень хочет. Она понимает, что не вправе об этом просить, но сейчас ты ей нужен, как никогда. Она, конечно, не такими словами сказала, но смысл такой. Тут уж мне поверь.