Эльфрида Елинек: Перед закрытой дверью [Die Ausgesperrten ru]

В квартире Витковски на стол накрывают ужин. Отец брюзжит не переводя духу, на что никто уже больше не реагирует, настолько все привыкли. Он угрожает матери разного рода ужасными истязаниями, которые обещает применить по отношению к ней.

Мать листает почтовый каталог товаров, где отыскала платье, которое ей прямо колет глаза. Все колет и колет. В особенности же колет оно потому, что вчера-то в школе она в смысле наряда, как-никак, осрамилась и до сих пор ощущает от этого определенный внутренний ущерб.

Отец говорит Райнеру:

— Не сыграть ли нам потом партию в шахматы?

Райнер соглашается, и партия действительно будет сыграна. На ужин сегодня хлеб, вареная колбаса и салями. Плюс картошка в такой подливке, что жуть берет. Затем они садятся за вышеупомянутую партию, инвалид отпускает разного рода сомнительные замечания, касающиеся как психического состояния Райнера, так и всей его персоны в целом. Райнер проигрывает, потому что он как-то рассеян сегодня. Отец радуется, как сумасшедший, ведь в последнее время так редко удается выиграть у чванливого гимназиста, который слишком много стал о себе воображать. Тем не менее он говорит Райнеру, что тот схлопочет сочную затрещину по-свойски и от души, если не соизволит быть пособраннее, когда играет с отцом. Райнер говорит, что выигрывать бессмысленно, и получает вышеупомянутую оплеуху.

В чертах лица Анны появилась какая-то мягкость, чего еще сегодня утром в нем нельзя было найти. Откуда это взялось? Она даже вымытую посуду сегодня протирает.

Мать, ощущающая свою несостоятельность в роли матери, принимает позу мученицы и начинает упрашивать отца, чтобы тот не использовал сегодня ночью реквизит, это больно. Тот игриво замечает, что еще подумает, но колотушек она получит скорее больше, а не меньше. Потом все ложатся спать.

Анна перед сном съедает яблоко.

Райнер, лежа в постели, перед сном также съедает яблоко, читая при этом «Абсурдное рассуждение» Камю.

Свет выключают, всем спать.

В половине седьмого утра Райнер вдруг просыпается, и, вопреки обыкновению, обе его ладони влажны сейчас от пота. Он не принимает в расчет никаких доводов, ни за, ни против. Слышно, как мать возится в ванной. Он встает, выходит в прихожую, снимает с висящей у притолоки отцовой связки ключ от пистолетного футляра. Футляр высотой 6 см, длиной 30 см и шириной 15 см изготовлен из металла. На нем лежит бумажник, его убирают в сторону. В квартире тихо, исключение составляют неприятные звуки в ванной комнате, производимые матерью, которая всегда встает первой. Райнер открывает футляр и вынимает оттуда «штейер» калибра 6,35 мм. Под пистолетом находятся фотографии, на которых можно видеть гениталии его матери, эти органы не производят на него сколько-нибудь ощутимого впечатления, несмотря на то что именно они в свое время выпустили его на свет.

С пистолетом в руке Райнер переходит в комнатку своей сестры, которая всю ночь проспала рядом, за тонкой самодельной перегородкой, и продолжает доверчиво видеть сны. Он стреляет Анне в голову почти в упор, раздробив лобную кость, погружая сестру в бессознательное состояние, которое наступает мгновенно. Несколько музыкальных обрывков из Шенберга, опус 33-а, а также наполовину разученная соната Берга судорожно корчатся в мозгу Анны и потом, колеблясь, скрываются неохотно и навсегда. Кончилась музыка, ничего больше не будет.

После этого выстрела Райнер выходит в переднюю, где навстречу ему идет мать, не произнося ни слова и не проявляя себя каким-либо иным образом. Он осознает, что теперь придется убить всю семью, чтобы не было свидетелей, которые выдадут его полиции. Райнер сразу стреляет в мать, тоже в голову, и она тут же валится с ног, не издав ни звука. Верхняя челюсть у нее раздроблена совершенно, смерть, однако, пока еще не наступила. Хрипящим мешком она корчится на линолеумном полу в передней, неизвестно, продолжает ли еще мозг свою деятельность или нет, должно быть, нет. Райнер откладывает в сторону пистолет, в котором не осталось больше патронов, и берет в клозете остро отточенный топор весом 1,095 кг. Длина его лезвия составляет 11,2 см. Странно, что отец все время, пока совершались убийства, спокойно сидит в гостиной, поверх пижамы на нем надета вязаная кофта. С топором в руках Райнер проходит к отцу, онемевшему от ужаса, и наносит удар. Просто рубит, ни о чем не думая. Целясь в голову. Под ужасными ударами топора отец Райнера моментально грохается оземь, обливаясь кровью. Раскалываются кости, разрубаются в куски хрящи, рвутся сухожилия, рассекаются кровеносные сосуды, так что их теперь уже не залатать. Райнер старается попасть лишь в голову и шею, чего вполне достаточно. Он наносит удары до тех пор, пока верхняя часть тела отца не оказывается изрубленной в ошметки. После чего Райнер с топором переходит к матери, которая хрипит и с клокотанием пускает кровавую пену и тело которой бесформенным мешком лежит в передней, и принимается рубить ее. Он ни о чем не раздумывает, у него нет никаких доводов, ни за, ни против. Он хочет поразить насмерть и действительно поражает насмерть. Произведя последний выстрел, он уже знал, что придется взяться за топор, чтобы довести дело до конца. Никто не произносит ни слова, никто не вскрикивает. Мать лежит ничком, и он убивает ее в этом положении. Она умирает. Ни до того, ни после Райнер не передвигает ее тело ни на миллиметр. Как упало, так и упало. Увидев, что она мертва, Райнер направляется к сестре, которой прежде выстрелом разнес череп, потому что остальное тело было укрыто одеялом, и принимается наносить топором удары по голове Анны, как до того — по головам отца и матери. Голова Анны превращается в месиво из осколков костей, крови, обрывков жил и массы головного мозга, в котором светлыми пятнами просвечивают отдельные зубы и выбитый глаз. В какой-то момент, достаточно скоро, умирает и Анна, таким образом, теперь мертвы все трое.