Максуд Ибрагимбеков - Пусть он останется с нами

Здорово было бы, если бы Ленка сейчас здесь была! Просто очень хорошо. Я хотел бы, чтобы мы всегда вместе были — этот лев, Ленка и я. И еще обязательно бабушка. Чтобы жили мы где-нибудь в лесу, домик там построили сами, я бы с нашим львом каждый день уходил на охоту, убивали бы с ним антилоп и буйволов, а Ленка и бабушка чтобы поджидали нас дома. И чтобы все нас в этом лесу боялись — все дикари-людоеды, тигры и другие львы. Чтобы они один раз украли Ленку и совсем уже собрались ее съесть, а мы бы со львом отправились ее спасать, и как она была бы рада, когда мы их всех перебили бы, а ее спасли.

А если отец приедет... Если он приедет, пусть поживет у нас в доме два-три дня, мы ему все покажем — и лес, и льва нашего, а потом пусть уезжает. Он, наверное, пожалеет, что мы его не уговариваем остаться, но мы уговаривать не станем. Нам и без него будет хорошо...

А на улице уже стало светать, я посмотрел на часы... Без четверти пять, а уже светает. Странное дело, луна еще на небе, а уже светает. Первый раз такое вижу. Интересно, долго она еще продержится? Когда солнце взойдет, она, наверное, точно исчезнет, посмотрю вот только, когда сегодня солнце должно взойти. Я встал и пошел посмотреть календарь, он у нас висит над телевизором у лестницы. Я оторвал листок со вчерашним числом и только собирался посмотреть время восхода, вдруг лев как вскочит! Моментально вскочил, как будто не он сейчас спокойно дремал, и стоит, и в горле у него что-то клокочет, как будто в баке с бельем вода кипит, только гораздо громче. Я сперва даже не понял, с чего это он вскочил, но потом понял — по улице мимо дома машина проехала, самая первая машина в это утро, а ему это почему-то очень не понравилось. Он все стоял, и в горле у него все клокотало, пока эту машину было слышно. А когда она проехала и все опять утихло, он успокоился, и снова лег, и закрыл глаза. Но в горле у него еще некоторое время продолжало клокотать. Все тише и тише, а потом совсем прекратилось. Он лег и спокойно задремал как ни в чем не бывало, а мне из-за его этого неожиданного вскакивания и рычания вдруг полезли всякие мысли, и я стал над ними усиленно думать. Ведь если он так разозлился из-за того, что по улице случайно проехала какая-то легковая машина, то что же с ним будет, когда приедет отец, ведь его машина останавливается совсем рядом, прямо у входа. Это понятно, чего он так злится, за ним уже два дня охотятся, и все на машинах, другого же льва, который с ним вместе убежал, убили уже, я сам слышал ночью. Вот он и злится. А пока он поймет, что не убивать его приехали, а просто человек домой с работы пришел, он же черт знает что натворить может! И объяснить ему никакой возможности нет, что отец скоро должен приехать. Он же от страха в окно может выскочить и убежать, а на улице днем его точно убьют рано или поздно. И потом я подумал, что все равно никто не разрешит, чтобы этот лев жил у нас, — и отец будет против, и бабушка, так что все равно придется его отдать в зоопарк, говорил же дрессировщик, что двух убежавших львов должны были отдать нашему зоопарку, так лучше, чтобы его прямо от нас и увезли в зоопарк, пока ничего не случилось. И это же очень хорошо, что его решили передать в наш зоопарк, это же рядом совсем, каждый день буду к нему ходить, может быть, даже в клетку к нему меня будут пускать. Сразу же видно, что он ко мне хорошо относится. А перевозить его сейчас самое время, пока народ не проснулся и не стал мешать. Пусть приедут на машине с клеткой и перевезут его. Конечно, легче было бы, чтобы он у нас остался, но это уж точно невозможно... Я сперва решил узнать в справочном номер, позвонить в цирк и сказать, чтобы за ним приехали, но раздумал, вспомнил, что сейчас еще очень рано, и в цирке, наверное, никого нет. И потом, даже если бы там кто-нибудь оказался, он бы мог мне не поверить, по голосу-то сразу понятно, что я не взрослый. Я решил позвонить отцу на работу, может быть, он еще там, и рассказать ему все как есть, а он уж их всех сразу отыщет, и в цирке и в зоопарке, кто этим делом должен заниматься. Я как номер набрал, трубку подняли сразу же. Только обычно женский голос говорит: «Приемная», это папина секретарша говорит, спрашивает, кто хочет говорить с ним, и только потом соединяет с ним. Это когда днем звонишь, а ночью я никогда еще папе не звонил, а сейчас я услышал, как мужской голос сказал: «Дежурный по гормилиции капитан Карташ». Я поздоровался и сказал, что с ним говорит сын полковника Дагкесаманского, и попросил соединить меня с папой.