Игорь Губерман - Гарики из Атлантиды. Пожилые записки

Именно слабость этой системы прогноза и предвидения мешает дураку оценить известную мудрость: «Единожды солгавши, кто тебе поверит?» — и он упоенно продолжает врать, простодушно удивляясь, что ему уже не верят. Даже если он теперь порой говорит чистую правду.

Именно поэтому дурак видит лишь явную и скорую выгоду или пользу там, где умный различает дальние последствия этого соблазна. Дурак заглатывает наживку, умный проходит мимо. Только хотите, я сам себя опровергну?

Опасливый прогноз может не сбыться, и в выигрыше оказывается дурак.

Отсутствие воображения и дерзких мыслей, ограниченность и недалекость суждений, бездумное и усердное соблюдение традиций, ритуалов и канонов — благо и залог душевного покоя, конечно, хотя то и дело это выглядит глупостью в чересчур истовых и рьяных проявлениях. Но таково ведь абсолютное большинство человечества, и упаси меня Господь от насмешки и осуждения, я говорю только о крайних случаях — но где граница?

А еще сегодня всюду стало широко известно чисто инженерное понятие «обратная связь». В любой разумно управляемой системе (будь то машина, живой организм или общество) есть непрерывное слежение за результатом каждого действия. Чтобы вводить текущие поправки, чтобы не ошибиться, не сбиться с пути, не попасть в опасную ситуацию, не сделать нечто непоправимое. Все наши органы чувств постоянно доставляют сигналы обратной связи, а мозг и нервная система безостановочно обрабатывают эту информацию. Нагляднейшая модель механизма обратной связи — палочка, которой постукивает слепой, прокладывая себе путь по улице.

Дурак, не ведая сомнений в безупречности всего, что делает, решительно отказывается от сигналов и коррективов окружающего мира, слеп и глух к обратной связи от людей, среди которых он живет. Если сигналы обратной связи вводятся насильно (его бьют) — он плачет, обижается и негодует. Если же (в меру своих возможностей) дурак может перекрыть этот канал жизненно важной информации, то он запрещает поправки и свирепо карает всех, кто пытается их внести. А так как в обществе (государство — частный случай такой системы) осуществляют обратную связь чаще всего люди с разумом и пониманием, то ненормальное общество обрушивается именно на них. Вы мне, конечно, возразите, что это вовсе не глупость с точки зрения сохранности системы, но какова тогда становится там жизнь — не замечали? Любое сообщество людей — такая же система, и банально тут вдаваться в подробности. Семья, община верующих, даже просто компания — всюду опасно, если течение жизни зависит от дурака.

Кстати, услужливый дурак опаснее врага по тем же самым причинам. Враг наносит вам удары и повреждения, обиды и уроны, от которых можно защищаться, и сопротивление спасет вас или хотя бы чуть облегчит. А помощь дурака неисповедима, как его пути; его участие, опека и поддержка протекают, как стихия, и слабеющая мольба о прекращении благодеяний просто не доходит до его самозабвенного рассудка. Страшен дурак, профессионально занятый устройством чужого счастья.

А теперь давайте сделаем отступление и опровергнем сказанное ранее.

Подсознательное сравнение прогнозов делает неразумным в наших глазах как излишне розовый оптимизм, так и черную безнадежность скептика. Мы ведь просто сопоставляем свои предвидения с чужими, и свои всегда выглядят более убедительно. Так, беспечное наплевательство на очевидные грядущие неприятности заставляло братьев из сказки считать глупым их меньшого, Иванушку-дурачка. Он соглашался на худшую часть наследства, поворачивал коня туда, где надпись на камне сулила гибель, выступал там, где умный затаился бы. Но в конце концов он побеждал, богател, женился по любви и оказывался много счастливей осторожных и разумных братьев. Сказка (которая, как известно, ложь, да в ней намек) — великолепная модель той человеческой разумности, которая всегда кажется глупостью лежачему камню, премудрому пескарю, человеку в футляре, ужу в споре с соколом и сверчку, знающему свой шесток. Стоит об этом поговорить, помня блистательное французское выражение: «Кто живет, не делая безрассудств, не так умен, как кажется».

Оценивая дерзкие и отчаянные, из ряда вон или заведомо обреченные поступки и идеи, мы снисходительно говорим: молодо-зелено, плетью обуха не перешибешь, дуракам закон не писан — и всякое прочее из бытового житейского набора. Все советы здравого разума — выживательные, охранительные, приспособительные: о молчании, осторожности, неучастии, невмешательстве, смирении, кротости и укрощении гордыни. Но вся история открытий, поворотов и свершений — это история подрыва и разрушения канонов, устоявшихся представлений и традиций, безмятежного покоя и поруки молчания, это история разрыва привычных разумных рамок. Только вы меня правильно поймите: я о бунтах и взрывах в науке и искусстве говорю, а не про всяческих революционеров. Всего две подлинно великих революции были в истории нашей планеты: ледниковое нашествие и всемирный потоп — так ничего хорошего, насколько я осведомлен, оба этих катаклизма нашей земле не принесли. А всякие другие революции — не моя область, хотя смею думать, что всегда там в одинаковой пропорции сплетаются одержимые властолюбцы, прекраснодушные фанатики, авантюрные мерзавцы и воспаленные слепцы. Избавь нас, Господь, от этой гремучей смеси!