Стивен Келман - Пиджин-инглиш

Играть не умеет, вот и строит из себя. Но поддаваться-то зачем? Мама говорит, поддаваться — это грех, все равно что лгать. Даже хуже, потому что врешь самому себе.

Мы вышли на улицу, и я посмотрел в бинокль, вдруг враги рядом и не дремлют. Микита с Убейцей сидели на ограде. Она курила толстенную сигарету, а Убейца запустил руку ей в трусы. Гадость какая. Меня затошнило.

Микита:

— Приветик, сочный.

Я:

— Отвянь.

Микита:

— Хламидия, вмажешь?

И протягивает Лидии окурок. Дым воняет потом. У меня сердце заколотилось.

Лидия:

— Нет, спасибо.

Микита:

— Хорошая девочка, блин. Соображает, когда надо промолчать, не то что Шанель. Нужно было укантовать эту сучку. Знает она что-то, скажите пожалуйста! Ни хера она не знает, понты одни. Повзрослеть пора.

На ладонях у Микиты темнели пятна от зажигалки. Вот это понты так понты, куда там ожогам тети Сони. Но у тети Сони хоть серьезная причина, а Миките наставил отметин Убейца, только чтобы понравиться. Мне даже стало его жалко. Я вот не подпаливал Поппи, а понравился. Заставил ее смеяться, и все. Подсказал бы ему кто, что рассмешить девчонку — способ куда надежнее.

Убейца:

— Кончай пялиться, пока я тебе эту хер-ню не расколотил.

Ну и дурацкий же вид у его губ в бинокль. Огромные такие, шлепаются друг о друга, вылитый мультяшка. Совсем не страшно. Убейца вообще не очень крутой. Даже свое прозвище не умеет произнести как следует. По правде надо говорить «Убийца». Глаза у него были мрачные, в них все время дым попадал. Еще как щиплет, я-то в курсе.

Убейца:

— Слышь, мелкий, скинься в тюбик. Вали отсюда, пока цел.

Вскочил, глаза налились кровью. Я быстро повернулся к нему спиной и принялся рассматривать центр «Юбилей». Тени грубых слов все еще виднелись на стенах: «иди на х…», «пососи мои яйца». Я не заметил, как Убейца подкрался ко мне, у меня и в мыслях не было. Схватил меня сзади за руки, сжал, бинокль полетел на землю. Убейца пнул его, бинокль ударился о стену и разлетелся на миллион кусочков.

Убейца:

— Не въехал, мать твою? Довыеживаешься.

Тут появился Дерек.

Дерек:

— Что происходит?

Убейца тут же отвалил. Микита засеменила вслед за ним по переулку, ее большой жирный зад колыхался, мышцы перекатывались под кожей, словно бешеные мыши в мешке.

Я:

— Ты заплатишь за бинокль! Скажу полицейским, что это ты его разбил!

Все, теперь не склеить. Без бинокля я снова гражданский.

Лидия:

— Я тебе другой куплю.

Я:

— Такого не купишь. Я на карнавале его выиграл.

Лидия:

— А что это он типа в камуфляже? Я:

— Мне нравится камуфляж. Проще спрятаться.

Лидия:

— А ты не прячься.

Я:

— Не могу. Надо выполнить задание. Лидия:

— Пошли домой, поздно уже.

Признаки возможного криминала:

Человек суетится, места себе найти не может.

Человек слишком быстро говорит. Человек все время озирается, будто потерял что-то. ✓

Человек слишком много курит. ✓

Человек не контролирует себя, плачет.

Человек чешется.

Человек грызет ногти.

Человек плюется. ✓

Человек сам не свой от внезапной ярости. ✓

Человек пускает ветры (это значит, что пукает как чокнутый).

Человек в религиозном припадке.

Я записал в протокол для Дина: «Детектив Опоку заметил у подозреваемого по кличке „Убейца“ четыре признака возможного криминала. Подозреваемый чинил препятствия детективу Опоку. Детектив Опоку считает его подозреваемым номер один. Следует опасаться сообщницы подозреваемого Микиты Синклер (она же Жирные Руки, она же Микита Говноедка), стервы, не склонной к сотрудничеству. Приближаться с осторожностью. Конец связи».

У преступников бывает по нескольку имен, что я и указал.

Все леди очень озабочены, вдруг им негде будет брать мясо.

Одна леди:

— Где же я теперь мясо куплю? Всегда брала только у Ниша.

Другая леди:

— У него мясо самое лучшее. А у мясника жесткое и заветрившееся.

Первая леди:

— Я в курсе. Что нам теперь делать? А что тут сделаешь? Ниша арестовали.

Он дергался и вопил, будто у него внутри чужой поселился. Полицейские его тащат, а Ниш цепляется за свою будку на колесах. Пришлось полисменам ему пальцы разжимать. Слышно было, как косточки хрустят. Чесслово, слишком жестоко это.

Часовщик:

— Оставьте его в покое! Сволочи! Фруктовый человек:

— Наконец-то! Давно пора! Отправьте его домой!

Прямо жуть. Несправедливо. Его товаром даже никто не отравился. Я хотел ему помочь, но дорогу заступили полицейские. Возьмут еще и брызнут кислотой в лицо!