Филип Дик - Исповедь недоумка

— Нет, ни в коем случае, закричал помощник кондуктора. С билетами мы не можем впустить вас в вагон! Вернитесь за турникет!

Какая дикость, подумал Натан, глядя на маленького мальчика, который сжимал в ладошке билет. Ребенок все еще надеялся попасть в вагон и жалобно смотрел на мать. «С билетами мы не можем пустить вас в вагон!» А если нет билета, то пассажиров пропускали. Нонсенс! Девочки и Фэй бежали к последнему вагону. Нат отстал от них. Его ноги, казалось, налились свинцом. Мимо проносились дети и их родители. Они вскакивали на ступени, вдавливали телами тех, кто замешкался при входе, и затем протискивались в крохотные купе.

Когда Энтайл добрался до последнего вагона, то увидел, что Фэй и Элси уже заняли места. Проводница опускала заслонку на ступени. Рядом на платформе стояла Бонни. Она нетерпеливо махала рукой Натану.

— Места хватит только для девочки, сказала проводница вагона.

Энтайл поднял Бонни и передал ее Фэй, которая выбежала в тамбур. Дверь закрылась. Погрузка в другие вагоны еще продолжалась. По перрону метались десятки детей и взрослых. Затем он остался один на платформе. Все уже сидели на своих местах. Кондуктор пошел к турникету и вдруг, случайно оглянувшись, заметил его.

— Черт! проворчал он. Вы, значит, не влезли?

Натан с улыбкой развел руками. За турникетами и воротами гудела толпа ожидавших людей. Они махали руками и что-то кричали. Неужели выражали ему сочувствие? Вряд ли. Кондуктор отвел Натана к локомотиву. Он переговорил с машинистом и объяснил, что ненароком пропустил одного лишнего пассажира. Машинист выругался, открыл небольшую овальную дверь и крикнул Энтайлу:

— Эй, вы! Залезайте быстрее!

Нат вскарабкался по лестнице, протиснулся через маленький тамбур в небольшом купе и оказался в компании четырех скаутов, одетых в синюю форму. Они уставились на него округлившимися глазами. Смущенно потоптавшись у скамьи, Энтайл раздраженно спросил у одного из юношей:

— Может, ты подвинешься?

Скаут тут же подвинулся, и Нат сел на крайнее сиденье. Его голова уперлась в покатый потолок, и ему пришлось пригнуться. Он был не выше скаутов, но, казалось, заполнял все пространство. Дверь закрылась. Кондуктор дал сигнал машинисту. После серии громких гудков поезд дернулся и двинулся вперед. Металлический пол под ногами Натана задрожал. Стены завибрировали. Мимо окон промелькнули люди на платформе. Они провожали вагоны криками и взмахами рук. Затем по обеим сторонам потянулись дубовые рощи, поляны и аллеи Парка чудес.

Купе располагалось наверху в задней части локомотива. Со своего места Нат мог обозревать всю местность по ходу движения. Он видел колею перед ними, откосы, покрытые травой, и дорогу, которая петляла справа. За дорогой и дубовой рощей искрилось озеро. Люди на берегу сидели на траве, ели, играли в мяч или прогуливались по тихим аллеям. Они провожали поезд взглядами, и скаут, сидевший рядом с Энтайлом, все время порывался помахать им рукой. Но мальчик явно стеснялся Натана и сдерживал порывы чувств. Все молчали. Шум колес постепенно стал привычным. До остановки было далеко. Все задумчиво созерцали окрестный пейзаж.

А поезд двигался вперед с одной и той же скоростью. Монотонный шум и боковая качка вымыли усталость из тела Энтайла. Несмотря на неудобную позу, он почувствовал, что успокаивается… Впереди тянулась колея две длинные полоски рельсов. У поезда не было другого выбора, как только ехать по ним вперед дальше… И никто из пассажиров не мог изменить порядка действий: они сидели, набившись битком в небольшие вагоны причудливой формы, за закрытыми дверьми, стиснутые и согнутые, в тех нелепых позах, которые приняли в самом начале. Их колени соприкасались. Головы покачивались из стороны в сторону и едва не ударялись друг о друга. Люди даже не могли повернуться и посмотреть на лица соседей. Но никто не жаловался. Никто не возражал и не отпихивал других пассажиров.

Какой, наверное, у меня нелепый вид, подумал Энтайл. В этом тесном купе, рядом с мальчиками в синей форме. Нахохлившийся взрослый человек там, где ему не полагается, быть, в служебном купе детского поезда на кольцевой дороге оклендского Парка чудес. Почему я здесь? Что за ирония судьбы? Похоже, это действительно удел шлимозла.

Какой бы ни была причина, он ехал в печальном одиночестве, а не рядом с Фэй и девочками. Хотя на самом деле сейчас он ничего не чувствовал. Нат испытывал лишь слабость после долгой физической нагрузки. Только покой, и больше ничего. Неужели все так плохо, спросил он себя. Ведь если отбросить тревоги и страхи, навалившиеся на меня в последнее время, то, в принципе, я прекрасно устроился. И разве может езда в детском поезде рассеять обреченность и освободить человека от безнадежного отчаяния?