Патрик Бессон - Дом одинокого молодого человека - Французские писатели о молодежи

— И я буду спать с твоей женой! — воскликнул Боб.

— Ну, конечно, Боб, обязательно.

Я не стал возражать. Плевать мне — я ведь не женат. Чего, в самом деле, его обижать. Я же знаю, что он никогда не будет участвовать ни в каком конкурсе.

Проснулся я совершенно разбитый. Мы спали прямо на полу, в грязи. Мышка настояла на том, чтобы проводить меня до аэропорта. По дороге я с нежностью признался ей, что она подарила мне самый прекрасный в моей жизни отпуск. А она не поверила.

Взволнованный, я поднялся в самолет, который должен был вернуть меня в Париж, к работе, к открыткам Вальца, кому предназначались новые образцы из Барбадоса, аккуратно уложенные в моем несессере. Мышка пообещала приехать когда-нибудь во Францию. Я ведь рассказывал ей и о пожарниках с бульвара Гувьон-Сен-Сир, и о продавце мороженого у ворот Шамперре, и о колбасной-кухне на площади Терн. Словом, о всей моей жизни…

Луи Вальц прервал чтение. Мы все уже больше часа сидели у него в кабинете:

— Этот рассказ о поездке можно считать образцом подобного жанра. Это так живо, так… человечно, так… как бы это сказать… правдиво. Браво, Ле Вастинуа, вы попали в десятку.

А я и сам уже понимал, что победил и в этом конкурсе.

Так уж была устроена жизнь, состоящая нз непредвиденных случайностей, сумятицы, забвений, воссоединений, раскаяний, несостоявшихся свиданий, теряющихся писем, молчащих телефонов… Я имею в виду ее жизнь, или скорее то, что она про себя рассказывала: «Послушай, Маг… (Меня, конечно, зовут не Магом. У меня самое простое имя Жан, но Маг звучит необычно, таинственно.) Послушай, Маг, со мной происходит что-то невероятное. Представь себе…»

А поскольку со мной никогда ничего невероятного не происходило, жизнь у меня была однообразной, без неожиданностей. Мои письма ни разу не терялись; когда мне кто-то хотел позвонить, мой телефон всегда работал, и, если я помечал в записной книжке: Мари-Жо, 18.00, Восточный вокзал — мне не могло прийти в голову ждать ее в полдень на площади Оперы. «Да нет же, Маг, уверяю тебя, мы договорились на полдень, могу доказать…»

Ее жизнь была полна противоречивых доказательств и безупречных алиби.

«Если ты мне не веришь, можешь спросить у моей матери.

— Вот именно, я спросил твою мать. Она мне сказала, что ты ушла с каким-то приятелем.

— С каким приятелем? Она с ума сошла!..»

Жизнь, как и истина, была сумасшедшей и, подобно лицу Мари-Жо, улыбалась, возмущалась, удивлялась. Так было год назад, в день нашей первой встречи в отделе игрушек универсального магазина «Реюни». Это случилось за неделю до рождественских праздников в яростной толчее субботнего дня. Я сразу увидел хрупкую девушку, внезапно остановившуюся у прилавка и тем самым создавшую вокруг себя людской водоворот.

«Вы что-то ищете?»

Она искала меня, то есть искала услужливого продавца, который бы мог решить все ее проблемы, а их было много. Она хотела купить оригинальную, но недорогую игрушку своему крестнику, которого она толком не знала и которому было не то два, не то четыре года, а может быть, и шесть, она точно не помнила. Он жил в провинции, в Бордо, игрушку надо отправить туда, но адрес она забыла…

«В таком случае вам лучше прийти еще раз».

Но это было невозможно. На неделе она работала, а в следующую субботу будет слишком поздно.

«Вы можете взять подарок с собой и отправить его сами…»

Но именно в тот вечер она шла не к себе домой: она была приглашена на ужин в ресторан и ей было неудобно идти туда с покупкой…

Толпа вокруг нас возмущалась. Мари-Жо смотрела на меня потерянными глазами, как будто прощалась со всей жизнью; на самом деле расставался с жизнью я или с тем, что, как мне казалось, было смыслом и образом моего существования. Все это внезапно рухнуло, потеряло объемность, краски, стало походить на чужие идеи или воспоминания.

Мне 26 лет, вот уже четыре года я работаю в управлении сбыта магазина «Реюни» на площади Республики. Должность обязывает меня проходить стажировку в различных торговых отделах, вследствие чего я и получил свое прозвище.

«Для меня ты всегда будешь маленьким продавцом из Мага, — говорила Мари-Жо. — Маг — это также уменьшительное от Магия, и это тебе здорово идет. Мне кажется, в тебе есть что-то загадочное».

Загадочность жила не во мне, не в ней, а в наших отношениях. Их нельзя было подвести ни под одну известную категорию. Чтобы объяснить это явление, мне потребовалось бы много времени, но боюсь, мне его не хватит. Я уже сказал, что жизнь моя была самой заурядной, без драматических или поражающих воображение событий. Мне досталась небольшая, несколько буржуазная и неуютная квартира на бульваре Мажанта. Она принадлежала моим родителям, и до их смерти я жил вместе с ними. Моя мать скончалась прошлой зимой. Она была еще не старой: ей только исполнилось шестьдесят, и у нее была прекрасная улыбка. Каждый вечер, когда я ложусь спать, мама улыбается мне с фотографии, стоящей на моем ночном столике. Я обращаюсь к матери, и она мне отвечает. Это, пожалуй, моя единственная тайна, вечерняя моя молитва. Я, например, жалуюсь: «Сегодня у меня был трудный день. Клиенты невыносимы, а продавщицы смеются надо мной. Хочется все бросить, уехать за город и заснуть на лугу». В ответ моя мать смеется, и я, успокоенный, засыпаю.