Вильям Козлов - Андреевский кавалер

— Дядя Дима, возьмите нас к себе, — умоляюще смотрел ему в глаза племянник. — Мы стрелять умеем. Нам и оружия не надо — мы у немцев украдем!

— Возьми, пап, — глухо уронил немногословный Павел.

У него ломался голос — басовые нотки неожиданно переходили в дискант. Мальчишка смущался, сердито откашливался. «Тощеват… — думал Дмитрий Андреевич, глядя на сына, — но не скажешь, что хиляк: плечи широкие, грудь вперед».

— Мы ведь в школу не ходим, а тут от нас хоть какая-то польза будет, — уговаривал Вадим, — Мы и связными можем, и разведчиками.

Дмитрий Андреевич смотрел на мальчишек и думал, что вот обидятся, но и здесь им делать нечего, суровая партизанская жизнь не для них… А ведь и в поселке опасно. Ребята боевые, задиристые, вон ящик с гранатами у немцев из-под носа уволокли… А если бы попались? Фашисты не посмотрели бы, что дети, — на месте расстреляли бы.

— Вы нам нужнее в Андреевке, — наконец сказал он. — Теперь вместо Андрея Ивановича будете приходить на связь… — Он улыбнулся. — И дяденька от вас не будет прятаться…

— Мы к вам хотим, — обидчиво надул толстые губы Вадим. — Чего нам на станции делать? А не возьмете — мы свой отряд организуем.

— Подожжем комендатуру и окна гранатами закидаем.

— У нас красное знамя на чердаке спрятано, — сказал Павел. — Мы его вывесим на башне, когда наши придут.

— Давайте договоримся так, — заявил Дмитрий Андреевич. — Я вас зачислю в отряд, только повторяю: вы нам сейчас нужнее в Андреевке, понятно?

Мальчишки даже рты раскрыли, они никак не ожидали, что их так просто зачислят в партизанский отряд.

— А раз вы теперь партизаны, то дисциплина для вас — закон, — продолжал Абросимов. — Если я говорю, что вы нужнее там, значит, так оно и есть. Будете раз в неделю приходить к той самой сосне и сообщать нам новости.

Дмитрий Андреевич понимал, что другого выхода в данной ситуации не придумаешь: раз мальчишки попали в отряд, от них так-то просто не отделаешься. Пусть считают себя партизанами — узнал бы об этом Иван Васильевич Кузнецов! — надо поручать им кое-какие задания, пока походят в связных…

Понимал Дмитрий Андреевич, что взваливает на себя непомерную ответственность: а если мальчишки попадутся? Выдержат ли они допрос гауптштурмфюрера Бергера? Немцы всерьез забеспокоились после участившихся диверсий партизан. Прочесали лес у станции Шлемово, — там Семенюк пустил состав под откос, — звено «юнкерсов» разгрузилось от бомб в районе станции Фирсово. Видели разведчики карателей в Леонтьеве, Гайдышах, а это не так уж и далеко от Андреевки! В общем, становится горячо. Меняй не меняй лагеря, а фашисты рано или поздно выйдут на партизан…

— Дядя Дима, вы не думайте, что мы выдадим вас, если немцы нас схватят, — будто читая его мысли, сказал Вадим. — Мы наврем с два короба, а про отряд ни слова.

— Не маленькие, понимаем, — прибавил Павел.

Вадим и впрямь кого хочешь обведет вокруг пальца, он на выдумки горазд, а Павел умрет, но лишнего не выболтает. Ну что ж, не хотел Дмитрий Андреевич привлекать мальчишек к опасному делу, но они сами нашли их… Как говорит мать, от своей судьбы не уйдешь. Вон целая группа, ушедшая в сторону Семенова, так и не вернулась. Разведчики Семенюка узнали, что после взрыва склада боеприпасов их атаковали каратели и всех до одного вместе со взводным уничтожили. Жаль ребят, но война есть война.

— Андрей Иванович не хворает? — спросил Дмитрий Андреевич.

— Придет из комендатуры и в одиночку дрова пилит, — сказал Вадим. — Бабушка ужинать зовет, а он будто не слышит.

— Скажи ему, пусть не расстраивается, — сказал Абросимов. — И на этой собачьей должности, если действовать с умом, можно людям пользу принести.

— Люди говорят, что дедушка и Яков Супронович теперь весь поселок будут в руках держать и набивать свои амбары добром, — ввернул Павел.

— Это хорошо, что так говорят, — заметил Дмитрий Андреевич.

— Хорошо? — удивленно посмотрел на него сын.

— Думаешь, лучше, чтобы все говорили, мол, наш дедушка нарочно пошел в старосты, чтобы партизанам помогать? — насмешливо взглянул на двоюродного брата Вадим.

— Соображаешь, — улыбнулся Абросимов.

— А что еще дедушке сказать? — спросил Павел.

— Скажите, что разговаривали со мной, но про то, что были в лагере, — ни слова. Встретились, мол, у сосны.

Командир артиллерийского полка полковник Григорий Елисеевич Дерюгин с адъютантом обходил хорошо замаскированные зенитные расчеты. В негустом березняке чистый воздух звенел от птичьих голосов, солнце разбрызгало по голым ветвям блики, пышные облака медленно проплывали над лощиной, где расположились четыре батареи. Бойцы вытягивались при виде начальства, командиры батарей рапортовали, приложив руку к козырьку. Худощавый подтянутый полковник с выбивающимися из-под фуражки вьющимися колечками темно-русых волос тоже прикладывал руку к виску, выпрямлялся. Даже его наметанный глаз не мог ни к чему придраться: снарядные ящики в укрытии, окопы вырыты, орудия надежно замаскированы, дежурные расчеты на местах. Лишь прожектористов не видно, они после ночного дежурства отдыхают в землянке.