Вильям Козлов - Андреевский кавалер

— Одни бросились преследовать нас, — продолжал Чернышев, — другие тушат пожар на радиостанции, которую я поджег, руками насыпают в пилотки землю и кидают в огонь…

— Еще бы, — вмешался в разговор боец. — Там столько разной аппаратуры напичкано! Я вообще-то танкист, имел дело с полевой рацией, а тут ничего похожего.

— Гори она ясным огнем, — махнул рукой Чернышев.

— Если меня ранят или убьют, — обратился к бойцам Кузнецов, — возьмите отсюда… — он дотронулся до груди, — папку с документами и передайте в штаб. Я мельком заглянул в нее — сдается мне, что не напрасно мы нынче рисковали своими жизнями.

— Жаль ребят, — вздохнул Петя Орехов…

— На каждого нашего вышло не меньше чем пяток фрицев, — сказал боец.

— Кто за правду дерется, тому и сила двойная дается, — прибавил Чернышев. — Мы еще, Иван Васильевич, повоюем!

Геринг в маршальской форме со множеством орденов на белоснежном кителе в сопровождении адъютанта и командира полка довольно легко для своей тяжеловесной фигуры шагал вдоль ровного строя летчиков. Над высокой фуражкой маршала беспечно порхала большая, черная, с желтыми пятнами бабочка. Адъютант косился на нее, но отогнать не решался. Геринг остановился как раз посередине поля, перед квадратным столом. Бабочка тут же уселась на фуражку. Адъютант положил на стол кожаный чемоданчик с никелированными замками. Маршал оперся пухлой рукой о стол и произнес длинную цветистую речь, в которой воздавал славу своим властителям неба, непревзойденным асам люфтваффе могучего третьего рейха.

Высокий Гельмут — он стоял правофланговым — испытывал законную гордость: видно, и впрямь их полк отличился, если сам маршал авиации прилетел на полевой аэродром вручать награды пилотам. На небе не видно ни облачка, три звена «мессершмиттов» патрулируют над аэродромом, хотя сомнительно, чтобы сюда налетели советские бомбардировщики: говорит же Герман Геринг, что русская тяжелая авиация почти полностью уничтожена в первые дни войны — большая часть прямо на аэродромах, а идущих на бомбежку десятками сбивают непобедимые «мессершмитты» — самые быстроходные истребители в мире! Очевидно, чтобы не заглушать моторами слова маршала, «мессершмитты» держатся в стороне. Уже несколько аэродромов сменил полк, доблестные германские войска столь стремительно продвигаются в глубь советской территории, что авиация не успевает перебазироваться на новые аэродромы, чтобы быть поближе к фронту.

Месяц назад командир дивизии вручил Гельмуту Бохову Железный крест. Сердце сжимает сладостное предчувствие, что и на этот раз его не обойдут. Получить награду из рук самого Геринга — какой летчик об этом не мечтает?..

Маршал назвал его фамилию третьей. Гельмут, высоко выбрасывая ноги, парадным шагом направился к столу, по всем правилам щелкнув каблуками, остановился перед маршалом, преданно поедая его глазами. Адъютант достал из обитого внутри зеленым бархатом чемоданчика заветную коробочку… Когда улыбающийся Геринг прикреплял орден к парадному кителю летчика, тот уловил легкий запах хорошего одеколона. Что ж, Геринг любит красивую жизнь… Говорят, что у него во дворце установлена золотая ванна… А роскошную блондинку с фигурой Афродиты, прилетевшую из Берлина вместе с маршалом, Гельмут и сам видел. Утром Геринг поднимался в воздух на «мессершмитте», а блондинка в окружении офицеров в бинокль наблюдала, как он крутил фигуры высшего пилотажа. За такую красотку можно все на свете отдать…

Впрочем, летчики слегка подтрунивали над причудами маршала без тени злорадства: лучший французский шоколад, вина, голландский сыр, сардины из Норвегии, датская тушенка — все это в первую очередь поступало в люфтваффе. Маршал заботился о своих летчиках.

В ответ на уставную благодарность за награду Геринг потрепал Гельмута по плечу, широко улыбнулся и, повернув массивную голову к командиру полка, заметил:

— Эти смелые юноши завоюют мир.

Сразу после церемонии награждения полк почти в полном составе отправился выполнять очередное боевое задание. Полевой аэродром был расположен по прямой в каких-то пятидесяти километрах от фронта. Не успеешь взлететь, набрать высоту — нужно снижаться.

Сегодня полк получил задание нанести мощный бомбовый удар по узловой станции Климово, где скопились эшелоны. Гельмут видел из кабины желто-зеленые квадраты полей, густые массивы лесов с яркими синими окнами больших и малых озер, деревушки с двумя-тремя десятками черных домишек, небольшие станции с водонапорными башнями, в которые невозможно попасть. Если раньше по грунтовым дорогам тянулись бесчисленные обозы беженцев и «юнкерсы», не снижаясь, сбрасывали одну-две бомбы на них, то теперь днем беженцев не было видно, да и идущие на фронт колонны воинских подразделений предпочитали продвигаться в сумерках и ночью. «Юнкерсы» одиночные цели не преследовали, лишь «мессершмитты», ради развлечения, иногда гонялись за обезумевшими от страха людьми и скотом, поливая их из пулеметов.