Вильям Козлов - Время любить

— Напрасно вы так! — вступался за пернатых Федор Федорович. — Скворцы склевывают в огороде вредителей, синицы — тоже, даже серый воробышек уничтожает разную ползучую дрянь.

— Что-то я не замечал.

— Они это делают, когда мы не видим, — улыбался Казаков.

За лето они изрядно надоедали друг другу; уж на что терпеливый и покладистый Казаков, а и тот иногда жаловался Вадиму Федоровичу, что больше в Андреевку не поедет, возьмет путевку в дом отдыха железнодорожников «Голубые озера» — ему предлагают даже бесплатно… Но уже зимой начинали оба скучать по Андреевке, писали друг другу теплые письма, поздравляли с праздником, днем рождения. А ранней весной снова съезжались вместе.

— Андрей, кто тебе будет эта… Мария? — осторожно осведомился Федор Федорович.

Андрей давно заметил, что дед гораздо деликатнее Дерюгина — тот вообще ко всем молодым родственникам относился несколько свысока.

— Хорошая знакомая, — с улыбкой ответил Андрей.

— В наше время…

— А в наше время, — не совсем вежливо перебил Андрей, — знакомая может поехать с тобой хоть на краб света, и ничего тут удивительного нет.

— Но ты же спал с ней на сеновале! — вырвалось у Казакова.

— Я думал, никто этого не заметил…

— Мне кажется, Мария — хорошая девушка, — мягко проговорил Федор Федорович. — Ты не обижай ее, Андрей. Тебе скоро двадцать четыре, пора и жениться… По-моему, вы с ней подходящая пара.

— Женюсь на Марии, привезу ее сюда, — стал фантазировать Андрей. — Кстати, когда я шел из Климова в Андреевку, на полдороге обнаружил в лесочке небольшую брошенную деревню. Вот мы с Машей и осядем там капитально. Заведем коров, лошадей, боровов, птицу всякую и будем жить себе поживать да в город на своей лошадке возить солонину в кадушках, битую птицу и мед, если я ко всему прочему и пасечником заделаюсь…

— Захотел, приехал, завел… Думаешь, все это так просто? — усмехнулся Федор Федорович. — Смешно некоторые люди рассуждают: случись неприятность какая в жизни — и начинают мечтать, что поедут в деревню, обзаведутся хозяйством и все такое… А ведь деды наши и прадеды, что Россию хлебом кормили, потом землю поливали, чтобы вырастить урожай, сберечь скотину… Сельский труд, Андрюша, не отдых от шума городского, а тонкая и сложная профессия, которой нужно учиться и учиться… Пасечником заделаюсь! Пчелы — это целый мир! Чтобы стать пасечником, тоже нужен, внучок, немалый талант. Так что не относись с такой легкостью к сельскохозяйственному труду. Это самый древний и благородный труд… Ты стихи пишешь…

— Уже не пишу, — вставил Андрей, заинтересованно слушая деда. — Перешел на прозу.

— Трудно дается? Я в молодости сочинял всякие прибаутки… Был мастером-путейцем, начальником дистанции пути, а вот дай мне сейчас на руки колхоз или совхоз — я бы отказался. Не потому, что не люба мне эта профессия, а потому, что не справился бы. Любовь к земле должна быть с малолетства заложена в человеке, тут нахрапом да наскоком ничего не сделаешь. Помню, после войны посылали председателями колхозов руководителей городских организаций, партийных работников… Ну тогда люди в деревнях нужны были, так что польза от этого несомненная, но навсегда на селе остались только те, у кого была в крови крестьянская жилка… Остальные рано или поздно вернулись в город. Некоторые не подняли разрушенное войной хозяйство, а окончательно его загубили… Читал, наверное, в кино видел, как жили после войны колхозники? Как менялись председатели? Так что, Андрюша, никогда в таком тоне не говори о деревне… Все в этот век кинулись в город, но дай срок, и снова вернутся в деревню. И снова она будет кормить русским хлебушком всю Европу. Машины машинами, а людям хлеб, мясо нужны. Может, и додумаются делать еду из ничего, но химия есть химия и выросший на земле хлеб никакой химией не заменишь…

— Скажи, дедушка, ты, наверное, думаешь: вот, мол, в наше время были молодые люди! — заговорил Андрей. — Не чета нынешним! Так ведь?

— Я не думаю так, Андрей, — серьезно ответил Федор Федорович. — Ив наше время были и хорошие, и плохие люди, и сейчас такая же штука наблюдается. Это верно, старики ворчат: вот-де мы были молодцами, а теперешняя молодежь — тьфу!

— Григорий Елисеевич так думает?

— Ваше поколение раньше взрослеет, больше знает нашего, а случись беда — я думаю, не подведет и на поле брани, — продолжал Федор Федорович. — Вам жить, а нам умирать… Обидно, конечно, чувствовать себя лишним на земле… Я где-то читал, что есть такие племена, где молодые своих стариков отводят в лес и оставляют там с запасом еды на несколько дней, а были и такие дикари, которые убивали дряхлых стариков и старух, чтобы не обременяли…