Феликс Кулаков - Как я охранял Третьяковку

Все потрясенно молчали, и только шокированный Кашпурный все повторял, будто в бреду:

– Ребята, вызовите «Скорую»! Мы с Гитлером, кажется, Упорного заглушили…

Никого вызывать не стали. Гитлера кое-как оттащили, расстроенного Кашпурного увели, а ЧП бережно перенесли в помещение и положили на скамью. Его привели в чувства, обработали производственные травмы зеленкой, на огромную лиловую шишку приложили глыбу льда.

От госпитализации Эдуард Константинович отказался наотрез. Пустяки, сказал он, кость не задета. Его отчистили от налипшей грязи, выдали черную форменную куртку взамен разодранного плаща и поднесли полстакана горькой (в медицинских целях дезинфекции внутренних полостей организма). Контуженный руководитель машинально выпил. Затем, предварительно поблагодарив всех за службу, пошатываясь, отбыл восвояси. «Штормит! Балов семь» – пошутил он на прощание.

Воздавая должное Упорному, отметим, что ему все же хватило ума не педалировать столь неоднозначный инцидент.

Реконструкция событий в «деле о «подфонароном» была такова.

Неугомонный шайтан Упорный бесшумной тенью прокрался в Третьяковку через Административный корпус и прямиком отправился инспектировать «подфонарное» на предмет выявления недостатков. Тогда еще в Административном нашего курантовского поста не стояло, поэтому и сообщить о появлении ЧП было некому. Далее. У лестницы на техэтаж герой-одиночка встретил сигнальщика Петрова, который проверял там какие-то свои системы.

Сигнальщик Петров, увидев «Зам. по службе и без.», не стал ставить «подфонарное» на звонок и спокойно пошел себе обедать. У него и в мыслях не оказалось, что ЧП не отзвонится в диспетчерскую и не предупредит о своих намерениях. Ну а ЧП… У него по обыкновению мыслей не оказалось вовсе. О чем он там думал – про это науке неизвестно. Через определенное время сигнализация сама собой включилась.

Согласно инструкции в случае проникновения неизвестного (неизвестных) в служебные помещения Галереи сразу же вызывается омоновская Группа немедленного реагирования (ГНР). Она же проводит все мероприятия по выявлению и задержанию. Служба безопасности, несмотря на свое звонкое название, при этом выполняет сугубо вспомогательные функции, то есть действует исключительно на подхвате и побегушках.

Впрочем, нам самим (за редким исключением) не хотелось, имея под рукой одни лишь резиновые палки, соваться к хрен знает кому. А вдруг у них там пулемет? Да хоть бы и двуствольный тульский дрын с жаренными гвоздями в патронах – пузцо оно ведь, ребят, совсем не дядино. Да уж, представляю себе… Одухотворенный, белокурый юнец Геннадий Горбунов с воинственным кличем и дубинкой наперевес бросается в тесном подфонарном чердачке на матерого рецидивиста! Даже принимая во внимание то, что Геннадий научен нескольким приемчикам самбо, шансов на победу у него не так уж и много, согласитесь.

В общем, неизвестный в «подфонарном» – это вам не шутки, это может быть кто угодно. Для таких драматических коллизий специально предусмотрена ГНР, расквартированная на задних огородах Третьяковки. Она и была вызвана.

Милиционеры, которым тоже совершенно не улыбалась встреча с неопознанным (и, предположительно, вооруженным) прекрасным, поначалу хотели вообще палить прямо из залов, через стекла потолка. Их еле отговорили от таких героических поступков. Напряжение потихоньку возрастало. Начали выводить посетителей, закрыли Главный вход, приготовились отрубать электричество… Администрация тихо молилась о спасении шедевров в огненном вихре, как всем уже казалось, неизбежной перестрелки.

ГНР разделилась. Часть коммандос следовала за объектом по залам Галереи. Остальные все-таки полезли в «подфонарное», предварительно уговорившись: «чуть что – сразу открываем огонь!». «Курант» опасливо блокировал злодею пути возможного отступления. Все заняли свои места, операция началась. И продолжалась она не долго.

Уже через три минуты разъяренные менты, матерясь на чем свет стоит, вывели из «подфонарного» голубчика нашего Эдуарда Константиновича – в пыли, паутине, враз посеревшего лицом, и бормочущего: «Ребята, вы что… Ребята, я же свой…».

Спустя две недели ЧП был без особых почестей списан на берег. Вместо него в должности Начальника объекта утвердили Е. Е. Барханова – опытного, беззаветно преданного Делу сотрудника, бывшего морского волка, а также просто хорошего и интеллигентного мужчину.